Независимостью в наших СМИ и не пахнет. Ее попросту нет. При ближайшем рассмотрении предмета анализа и годов работы внутри самой системы убеждаешь в этом настолько основательно, что становишься законченным циником
Я – юрист по профессии, и писатель по определению – попал в журналистику относительно недавно – всего пять лет назад. Еще до Майдана. Первое, с чем я столкнулся – это принцип, который главные редактора вдалбливают в головы начинающих «бойцов»: ваше мнение тут никого не интересует, просто делайте свою работу. Конечно, самые борзые, бросали все это дело и уходили. Кто-то, как я, взял от этой профессии все, что мог – в первую очередь опыт, контакты и связи, и создал свой проект. Но большинство продолжают находиться на обсиженных местах, засунув языки куда подальше, и тихо радуясь тому, как здесь тепло, светло, и мухи не кусают.
До кризиса журналисты (говорю, во всяком случае, о столице) получали совсем не мало: от пятисот долларов новички и больше штуки те, кто уже давно в теме. Плюс, были еще гонорары, заказные материалы, откаты и прочие прелести. Ко всему прочему «корочка» открывала и продолжает открывать двери если не везде, то во многих местах, скрашивая жизнь маленькими радостями в виде поездок в пресс-тур на Юг, многочисленных фуршетов, и пригласительных на свежие кинопремьеры. И это я говорю только о «рядовых» журналистах, не вспоминая о тех, кому удалось пролезть на телевидение, или просто продраться по головам других на самый верх – к корыту.
Даже кризис не обвалил систему. Просто ушли самые слабые, а самые стойкие остались, может быть, немного потеряв в зарплате, но, зато, став злее, они обрели железную хватку и научились зарабатывать еще больше денег. Естественный отбор, а вы как хотели?
Парадоксально, но свободы слова в СМИ было больше как раз до «оранжевой революции», когда многие переходили в романтическую оппозицию к режиму Леонида Кучмы, даже не анализируя толком, зачем они ведут это борьбу с одними, расчищая дорогу к власти для других. Многими просто двигал порыв душе и пламенный мотор сердца. Помню, когда в Киеве только начал собираться Майдан, главный редактор спросил у нашего коллектива, какова у нас позиция. Мы дружно сказали «Так!» Многим сегодня, должно быть, так же стыдно и обидно за ту наивную глупость, как и мне. Но, через этот цирк стоило пройти, чтобы смотреть на мир иначе, более трезво. После того, как наша газета поддержала Виктора Ющенко, мы – журналисты – по собственной инициативе ходили по окончании рабочего дня среди «революционеров», и раздавали им газеты, где на первой полосе была опубликована наша горячая поддержка «идеалам» Майдана.
Теперь же почти каждое СМИ имеет своего хозяина: или конкретное лицо (например, народного депутата), или же целый холдинг. Под их контролем сегодня находятся все многотиражные газеты и журналы, а также практически все телеканалы. Разумеется, за каждым холдингом тоже стоят политики. Так что, предположить, что журналист сможет писать или давать в эфир то, что он на самом деле думает, и готов подтвердить это фактами, если данная информация идет вразрез с интересами тех, кто платит ему зарплату – будет глупо.
Примеров за годы моей работы вмешательства сверху было предостаточно. Однажды у меня забраковали массивную и аргументированную статью на тему менеджмента в киевском «Динамо», когда пару лет назад команда валилась со страшным грохотом в Лиге чемпионов. В еженедельнике, где я писал о политике, весь коллектив хотели лишить премии после моего материала, в котором известный политолог слишком хорошо высказался о Виталии Кличко. Деньги удалось вернуть лишь после того, как я искренне заверил руководство в том, что уважаю Виталия Кличко только как великого боксера, а вот его политическое будущее мне безразлично. Там же случился форменный разбор полетов после того, как на обложке вышла достаточно острая карикатура на Леонида Черновецкого.
Одним словом, оплотом свободы слова остается Интернет, который еще не полностью накрыли медным тазом цензура, законодательство и спецслужбы. И пускай эту статью прочтут не двадцать-тридцать тысяч подписчиков известной газеты (хотя тираж очень часть бывает завышен), а лишь пара-тройка тысяч человек, сидящих в сети, толку от этого будет не меньше, потому что тот, кто будет читать это, умеет думать и анализировать, поддерживать и критиковать. А это – главное, это и есть пресловутая свобода слова.
Новый роман-антиутопия автора «2010»
