Сразу после своего избрания первым президентом Евросоюза премьер-министр Белгии Херман Ван Ромпей открыто признал, что будет играть «подчиненную роль» по отношении к лидерам стран ЕС. По его словам, он не будет акцентировать внимание на своем личном мнении, а будет лишь продвигать общие решения. Выбор столь явно технического и малоизвестного президента уже вызвал немало критики в западных СМИ, которые считают, что Европа так и не нашла свое лицо. Как сообщили в пресс-службе Совета ЕС, премьер Бельгии Херман Ван Ромпей приступит к исполнению своих новых обязанностей с 1 января 2010 года. По этой причине предстоящий 10-11 декабря в бельгийской столице зимний саммит ЕС все еще пройдет под руководством шведского премьера Фредерика Рейнфельдта, чья страна завершает уходящий в историю институт председательства в Евросоюзе.
А вот британка Кэтрин Эштон, получившая пост верховного представителя ЕС по внешней политике, вступит в должность на месяц раньше – с 1 декабря 2009.
Между тем в ходе итоговой пресс-конференции после саммита, который выбрал Ромпея, он лишний раз подтвердил компромиссность и сдержанность своей фигуры, которую отметили уже все наблюдатели. По его словам, он не добивался этой должности и не боролся за нее, но «принимает ее с убеждением и энтузиазмом».
«Мы живем в чрезвычайно сложный период. Финансовый кризис угрожает нашему бюджету, климатический - нашему выживанию. Мы также живем в период кризиса доверия», - передает ИТАР-ТАСС слова Ромпея, добавившего, что каждая страна ЕС имеет свою историю и культуру, а «культурное разнообразие Европы - это ее богатство».
При этом он подчеркнул, что будет действовать «спокойно и без нажима», играя «подчиненную роль» в Совете ЕС, – продвигать позиции, которые утвердили лидеры стран Евросоюза. «Позвольте сказать откровенно, мое личное мнение полностью вторично. Неважно, что думаю я. Я могу участвовать в дискуссии, но моя роль заключается в поиске общего мнения», - сказал первый президент ЕС.

Что касается Эштон, то избрание, по ее словам, стало для нее «легким сюрпризом», и поэтому она, в отличие от Ромпея, не подготовила речь, но пообещала «представлять европейские ценности во всем мире». «Для меня быть первой - это вызов. Я была первой женщиной - еврокомиссаром от Великобритании, первой женщиной на посту комиссара по торговле, и горжусь быть первой женщиной на этом посту», - заявила первый министр иностранных дел ЕС.

Сразу же после утверждения решения по двум высокопоставленным чиновникам, в их сторону посыпались поздравления от лидеров стран Евросоюза. В частности, президент Франции Николя Саркози признал, что его страна приложила немало усилий, чтобы этот «замечательный выбор» был сделан. «Херман Ван Ромпей - это одна из самых сильных фигур среди руководителей стран ЕС. Консенсус между европейскими государствами был достигнут быстро и безболезненно», - рассказал Саркози.

Приветствовал это решение президент США Барак Обама, заверивший, у США нет более сильного партнера в борьбе за безопасность и процветание всего мира, чем Европа. «Появление должностей и президента и министра иностранных дел Евросоюза укрепит как саму организацию, так и ее партнерство с Соединенными Штатами. Мы с нетерпением ждем совместной работы с президентом ван Ромпеем и верховным представителем ЕС по внешней политике и безопасности Эштон», - сказал американский лидер.


Однако, несмотря на позитивные заявления официальных лиц, многие европейские наблюдатели относятся к Ромпею более чем скептически. Западные СМИ отмечают, что такой малоизвестной, неяркой фигуре будет сложнее привлекать к себе внимание и отстаивать точку зрения Брюсселя на международных встречах. Активнее всего эту линию проводит пресса Великобритании, испытывающей некоторое недовольство из-за того, что пост первого президента не получил британский экс-премьер Тони Блэр, которого ранее называли сильнейшим кандидатом.

Так, The Guardian в своем редакционном материале отмечает, что знаменитый вопрос Генри Киссинджера «Кому надо звонить, если вы хотите поговорить с Европой?», так и не нашел ответа, поскольку отдельные сильные лидеры ЕС по-прежнему будут обладать большим авторитетом, влиянием и возможностью действовать в экстренных ситуациях, чем Ромпей. А один из авторов издания и вовсе утверждает, что главный вопрос, который задали себе простые жители Европы после саммита, был таким: «Кого избрали? Кто это?»

В свою очередь, Independent пишет, что Тони Блэр так и не смог получить прощение от лидеров ЕС за свою поддержку решению ввести войска в Ирак, и несмотря на всю свою известность и харизматичность, не мог сплотить Европу. Британское издание признает, что большинству членов Европейского союза нужен был пусть и малоприметный, и почти неизвестный, но технократический и максимально репрезентативный кандидат.