Идея комитета рекламы Москвы украсить столицу к 9 мая наглядной агитацией с портретами Иосифа Сталина пока не находит положительного отклика. В четверг против подобной рекламы высказался спикер Госдумы Борис Грызлов, порекомендовавший столичным властям больше думать о роли народа в победе в Великой Отечественной войне, а не пытаться исправить «неоднозначную роль» советского вождя плакатами. Нет единого мнения по этому вопросу и у экспертов. Высказанная накануне представителем мэрии Москвы идея украсить город к 65-летию Победы стендами «о роли Верховного главнокомандующего Иосифа Сталина» в Великой Отечественной войне, как и можно было ожидать, встретила неоднозначную реакцию.

В самом комитете рекламы, информации и оформления столицы поясняют, что наглядная агитация с портретом вождя появится в традиционных местах встречи ветеранов по просьбе последних. «Стенд о роли Верховного главнокомандующего будет установлен по многочисленным просьбам ветеранских организаций», – заявил, в частности, глава комитета Владимир Макаров.

Позднее его заместитель Александр Менчук уточнил в беседе с «Интерфаксом», что стенд будет установлен в районе Бульварного кольца в ответ на просьбу председателя Московского городского совета ветеранов Владимира Долгих.

В четверг решение столичных властей прокомментировал председатель высшего совета «Единой России», спикер Госдумы Борис Грызлов. По его словам, пока у него нет официальных подтверждений информации о планах комитета по рекламе.

«Но если в этих направлениях будут приниматься решения, то я считаю, что они неправильные. Можно говорить, обращаясь к итогам Великой Отечественной войны, что у нас не Сталин – победитель, а народ – победитель», – подчеркнул он.

Тем более, добавил Грызлов, неоднозначную роль Сталина в жизни страны «плакатами не исправишь».

Опрошенные газетой ВЗГЛЯД эксперты также не пришли к единой позиции относительно попыток московских властей украсить город подобной агитацией.

Так, президент ИД «Известия» Владимир Мамонтов полагает, что можно только приветствовать инициативы ветеранов, как и любых граждан, полагающих, что Сталина, несмотря на противоречивость его фигуры, невозможно вычеркнуть из истории и что его роль необходимо рассматривать «во всей полноте, в исторической перспективе».

«Но для меня открыт вопрос, необходимо ли для этого подтягивать уличную наглядную агитацию? Надо ли превращать все это в некий перфоманс, бросать вызов? Стиль нашего взаимодействия со Сталиным уже не может быть плакатным. Однокрасочным. А тем более – смысл. Ведь есть «В круге первом» Солженицына, есть переписка Черчилля, Рузвельта и Сталина, есть материалы ХХ съезда… К разоблачительному пафосу перестроечного «Огонька» добавилось и другое, куда более стереоскопическое знание о тех годах», – считает он.

По мнению Мамонтова, гораздо лучшим решением было бы поместить на такие плакаты портреты самих ветеранов. «Просто их лица и фамилии. Чтоб глядели на нас, а мы на них. Не Сталин сломал фашистам хребет, а они», – отметил он.

Шеф-редактор «Русского обозревателя» Наталья Андросенко, напротив, считает, что ажиотаж вокруг фигуры Сталина чересчур раздут. «Как бы мы ни относились к личности Сталина, странно отрицать и его вклад в победу в Великой Отечественной войне, и его роль в нашей истории. С чисто политической точки зрения позицию «Единой России» можно понять – нежелание принимать «неоднозначные решения», «нагнетать обстановку», попытка занять роль некого арбитра – «и вашим, и нашим», – заявила она газете ВЗГЛЯД.

Вместе с тем в обществе, убеждена Андросенко, к фигуре Сталина давно относятся спокойно и даже положительно.

Что же до «массового недовольства», вызванного инициативой столичных властей, то, по ее мнению, его скорей проявляют «гиперактивные правозащитники известной ориентации, разношерстные устроители круглых столов о роли Сталина в истории при активном участии СМИ для московских экспатов, писатели околорезунистского толка, бытописатели ужасов лагерных репрессий, остатки электората «Яблока» и СПС и прочие потомки того самого миллиарда, расстрелянного лично Сталиным».

«Мне не кажется, что эта прослойка выражает мнение каких-то широких народных масс, кроме самой себя, и в этом смысле ориентация на ее мнение крикливой тусовки в ущерб мнению, возможно, более молчаливой, но несравненно более массовой общественной группы мне кажется неверным», – подчеркнула Андросенко.