«…Реально-то Морячок мне не нужен, и ему (указывает на майора) не нужен — нам-то этот ваш Морячок — сиренево, но отвечать-то должен кто-то. Морячка — как до суда еще затрамбуют — так сразу и дело и закроется — будем знать, что Морячок такой был — весь город в страхе держал... Знаешь Морячка? И я не знаю. А вот — будем знать...» /Константин Мурзенко, «Мама, не горюй!»/.
Украинские следственные изоляторы переполнены. Сейчас там находится больше 40 тысяч человек, тогда как реальных «койка-мест» в украинских СИЗО всего 36,4 тысяч. Это значит, что примерно 3 600 человек или спит на полу, или стоя ждут оглашения приговора. В госдепартаменте по вопросам исполнения наказаний объясняют сложившуюся ситуацию тем, что численность заключенных растет. При этом «новой волны преступности», судя по отчетам МВД, не наблюдается. Тогда почему только за последние пол года численность взятых под стражу возросла более чем на 8 тысяч?
Посадив человека в СИЗО, его, по нашим законам, можно удерживать под стражей годами. Даже самое примитивное дело может быть в досудебном следствии больше полугода. При этом у следователей часто практикуется сокрытие фактов, которые доказывают, что человек не совершал преступление. А пока «милиция разбирается», с арестантом происходят «разные вещи», авось сломается человек и возьмет на себя вину, тем самым и свою участь облегчит и уровень раскрываемости повысит. Ведь по нашим законам недоказанность вины – это еще не повод освободить из-под стражи. Для правоохранительных органов проще, чтобы расследование было в процессе по несколько лет, чем закрывать его за недоказанностью. Потому что прошли времена, когда человек, какое-то время просидевший в камере, ограничится извинениями в свой адрес. За незаконное содержание под стражей теперь придется платить компенсацию не словами, а деньгами. И еще звездами на погонах и карьерными перспективами. Вот и маринуют обвиняемых в надежде, что они напишут следователю явку с повинной.
Казнить нельзя помиловать
Далее, кое-как «сшитое дело» попадает в суд. И начинается судебное следствие. Уголовно-процессуальным Кодексом у нас регламентированы сроки предварительного рассмотрения дела. Согласно ст.241 дело должно быть принято к предварительному рассмотрению не позднее 10 дней, а в случае особой сложности дела – не позднее 30 дней со дня передачи его в суд. Что это значит? Это значит, что обвиняемый будет ждать от судьи следующее решение: или дело будут слушать в суде, или дело вернут прокурору, чтобы он четче сформулировал обвинение, или дело вернут следователю, чтобы он аккуратней подшил результаты своей работы, переписал отдельные протоколы или дополнил дело новыми доказательствами. Есть еще вариант – судья может закрыть уголовное дело. Тогда и следователь, и прокурор должны будут вымаливать у бывшего постояльца СИЗО прощение за бесцельно прожитые дни, или месяцы, а может быть годы заключения. Кроме этого они должны будут объяснить своему начальству: почему так нехорошо вышло с отдельно взятым «непосаженым преступником» и со статистикой раскрываемости по району, городу, стране?.. Отвечать на эти вопросы правоохранители не любят, поэтому предпочитают кого-то сажать.
Чтобы отправить человека из СИЗО в тюрьму или на свободу с чистой совестью, необходимо решение суда. По закону у нас нет четкого ограничения сроков рассмотрения уголовного дела в суде. Законодатели ограничились формулировкой «разумные сроки». Это значит, что для кого-то «разумно» слушать дело месяц, для кого-то – пять лет. Все это время обвиняемый спит на казенных нарах, ест казенную еду. За ним кто-то присматривает, кто-то обеспечивает санитарные условия. Иными словами, люди «проживают» бюджетные деньги, причем не по своей воле, а по воле Закона и тех, кто его особо «ревностно блюдет».
Возвращаясь к вопросу затягивания дела в суде, хочется заметить, что не все зависит от конкретного судьи. Часто это происходит из-за «несовершенства» наших законов, а именно по причине отсутствия ответственности следственных органов и прокуратуры за качество доказательств вины человека.
Судья же должен вести процесс по нормам Уголовно-процессуального Кодекса. А по закону пока судья всех не послушает, решение не принимает. И если, например, прокуратура заявила 35 свидетелей – их нужно выслушать в суде. Если они в суд не являются, значит, обвиняемый будет сидеть до тех пор, пока их всех не разыщут и не доставят в суд для дачи показаний. Кто должен обеспечить явку свидетелей обвинения в суд? По логике – прокуратура. Но у них такой обязанности нет. По нашим законам – это проблема суда. И за затягивание сроков рассмотрения дела «дрючить» будут конкретного судью, который всего лишь следует букве закона и внимательно слушает дело, пытаясь установить истину.
Европейская конвенция нам не указ
Вот и бессменный Омбудсмен Нина Карпачева в своем представлении председателю Совета судей Винницкой области Игорю Вишару отмечает, что к ней ежегодно поступает около 2,5 тысяч обращений о нарушениях судами предусмотренного статьей 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод права на рассмотрение дела на протяжении разумного срока. Уполномоченный по правам человека считает, что «чрезмерное промедление с рассмотрением уголовных дел относительно лиц, находящихся под стражей, вызывает их моральные страдания, нарушает конституционные права на свободу, личную неприкосновенность и достойное поведение».
Как сообщает пресс-служба Омбудсмана, среди регионов страны больше всего сообщений о нарушениях сроков рассмотрения дел поступает из Винницкой области. Поэтому Карпачева настаивает, чтобы Совет судей Винницкой области проверил состояние соблюдения районными судами требований статей 5, 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод и по результатам проверки инициировал вопрос об ответственности тех судей, по вине которых произошла такая судебная волокита.
Кроме этого, Уполномоченный по правам человека не на шутку обеспокоена количеством дел, выигранных гражданами Украины в Европейском суде по правам человека. По состоянию на 25 мая 2010 года Европейский суд вынес 647 решений против Украины, в каждом пятом из которых констатировал упомянутое нарушение. Теперь государство вынуждено выплачивать значительные суммы из Государственного бюджета: лишь на протяжении двух последних лет по решениям Евросуда гражданам возмещены 30 миллионов гривен причиненного ущерба. Заметим, это все деньги налогоплательщиков, т.е. наши…
Welcome to Hotel СИЗО!
А пока у нас ищут крайних среди людей в мантиях, кто-то делает хороший «гешефт». Не секрет, что содержание под стражей уже давно поставлено на коммерческую основу. Арестант, который больше заплатит будет спать на койке. И соседи по камере бить его не будут. А того, кто не платит «за комфортные условия пребывания» могут слегка помять, чтобы родсвенники раскошелились. Передачи в полном объеме тоже будет получать платежеспособный заключенный. Ему даже разрешат общаться с «внешним миром» по мобильному телефону. За отдельную плату можно переселиться в люкс-камеру с телевизором и персональным санузлом. А если, не дай Б*г, здоровье подвело – медсанчасть непозволительная роскошь. Например в медицинской части Лукьяновского СИЗО на три тысячи арестованных – сорок две кровати. Арестанты рассказывают: чтобы попасть в медсанчасть, нужно в администрацию СИЗО «занести аргумент», заинтересовать. Получается, правоохранители всячески борются за наполняемость «гостиниц» сети «СИЗО» клиентами, особенно платежеспособными.
Выход там, где вход
Конечно, будет не справедливо говорить о том, что подобный способ обогащения отдельных сотрудников правоохранительных органов – это главная причина высокой наполняемости СИЗО. Такая порочная практика является следствием перекосов нашей системы правосудия и судопроизводства.
Стоит ли удерживать под стражей людей, которые не собираются никуда прятаться, скрываться? Во всем мире длительный арест на время следствия – это исключительная мера, гарантирующая, что преступник будет наказан. Чаще всего, подозреваемых отпускают под залог. Причем залог – это не сумма выкупа из-под стражи, а средства, которые будут потрачены на поимку обвиняемого, если он добровольно не явится в суд. Почему у нас нельзя использовать этот опыт? Конечно, механизм залога существует и у нас. Но только на бумаге. В реальности никто толком не знает, как его оформлять. А еще печальнее выглядит возврат залоговых денег после оглашения решения суда.
Для формализации правил внесения залога нужно сделать всего несколько шагов:
1. Определить перечень официальных счетов или создать единый счет, на который вносится залог
2. Определить перечень лиц, которые могут вносить залог
3. Четко сформулировать правила определения размера залога
4. Четко прописать механизм возврата залога
Сделав процедуру освобождения под залог простой и понятной, можно максимально сократить использование ареста, как меры пресечения. Соответственно, наши СИЗО значительно разгрузятся. Более того, такой подход значительно уменьшит коррумпированность в правоохранительных органах и поднимет качество судопроизводства: никто уже не скажет, что на него «психологически давили» в камере или «три года выбивали показания». Кроме этого очевидна немалая экономия бюджетных средств и на содержание арестантов, и на компенсацию по решениям Европейского суда. А главное, такой цивилизованный подход увеличит доверие общества к нашей судебной системе.
