В среду правительство России одобрило проект Геологической стратегии до 2030 года. О том, каково должно быть соотношение государства и бизнеса в части расходов на разведку месторождений и справедливо ли мнение о том, что Россия сейчас «проедает» наработанную в советское время ресурсную базу, газете ВЗГЛЯД рассказал замдиректора Центра изучения мировых энергетических рынков Института энергетических исследований РАН Вячеслав Кулагин.

«Позиция правительства вполне логична»
— В среду премьер-министр Владимир Путин заявил, что государство должно финансировать ранние стадии геологического изучения недр, а бизнес должен сконцентрироваться на разработке месторождений. Вы с этим согласны?
— С одной стороны, если ограничивают доступ нефтяных компаний к геологоразведке, то сокращаются и инвестиции в этом направлении, что сказывается на объемах геологоразведки. Но, как известно, у нас в государстве многие месторождения отнесены к стратегическим. Это значит, что решение о их разработке принимает только государство. В этой связи отдавать геологоразведку частным компаниям нельзя.
— Поясните, пожалуйста.
— Правило такое: кто нашел участок, тот его и разрабатывает. Поэтому если компания найдет крупное месторождение, а потом его отнесут к разряду стратегических, то его придется отобрать у компании, что будет несправедливо по отношению к ней. Поэтому вполне логична позиция правительства относительно того, что геологоразведкой должно заниматься государство.
С другой стороны, это влечет определенные обязанности государства. Но пока, судя по прошлому году, инвестиции в геологоразведку были недостаточными и требуют многократного увеличения финансирования.

«У всех противоречивые данные»
— Вы считаете, что финансирование геологоразведки сейчас недостаточно?
— Да, здесь есть дефицит. Но, в принципе, катастрофического ничего не произошло, например, в кризисном прошлом году. Если посмотреть газовую отрасль, то прирост запасов газа не находился ниже уровня добычи. Но, с другой стороны, если мы сравним с мировой динамикой запасов, то у многих регионов прирост намного больше, чем у нас.
Другое дело, что месторождения, которые собираются сейчас осваивать, становятся все более сложными, что требует больших финансовых затрат. Поэтому если мы позиционируем себя как великую энергетическую державу, которая будет осваивать Арктику, то необходимы масштабные инвестиции.
— А если мы говорим о нефтяных месторождениях, то какой там прирост запасов?
— Здесь есть такой момент, что в нашей стране данные по нефтяным запасам засекречены, поскольку это считается государственной тайной. В частности, недавно вышедшая статистика BP по мировым запасам нефти содержит некорректные данные по запасам нефти в России. Они несколько ниже, чем их оценивают  эксперты.
— То есть точно нельзя сказать, насколько хватит нефти в России?
— Можно сказать, что нефти хватит на многие долгие годы. Можно сослаться на последний отчет BP, по которому запасы нефти в России составляют 10,2 млрд тонн, что хватит на 20 лет и три месяца. Но помните, что BP критикуют за некорректность данных по России.
— На каком уровне должны быть инвестиции геологоразведки?
— На этот вопрос сложно ответить, поскольку у всех настолько противоречивые данные...   Все говорят либо о нефти, либо о газе. Но геологоразведка идет комплексно, она не разделяется только на нефть и газ. Поэтому все по-разному оценивают разведку, причем цифры разнятся очень серьезно.

«Участие государства должно быть выше»

Замдиректора ИНЭИ РАН Вячеслав Кулагин считает, что государство должно больше инвестировать в геологоразведку

—   Как вы считаете, каково должно быть участие государства и компаний в геологоразведке?
— Путин сказал, что необходимо четкое разграничение ответственности государства и частного сектора в геологоразведке. Например, Газпрому отдали Штокмановское месторождение. Государство лицензирует его на разведку, при этом оно полностью не отстраняется от этого процесса, здесь продолжают участвовать как компания, так и государство.
Я считаю, что уровень участия государства должен быть выше в разведке крупных месторождений, находящихся на отдаленных территориях, например в Арктике.
Что касается того, сколько инвестируют компании в геологоразведку, то это зависит от конкретной компании и месторождения.
— И что надо здесь учитывать?
— То, что месторождения с каждым годом усложняются, поскольку ресурсы ближних уже выработаны, а новые месторождения становятся все глубже. Например, в той же Арктике месторождения находятся на глубине 1,5 километра, а само бурение идет еще глубже.
Если раньше добыча велась на глубине нескольких сотен метров, то сейчас это совсем другие глубины. Плюс сами условия — например, на том же Ямале вообще вечная мерзлота.   Чтобы привезти нефть по морю, нужен ледокол, не говоря уже о сложности технологии прокладки труб.
— Это только российская тенденция?
— Это касается не только России, но и Туркмении, где себестоимость добычи газа на восточных месторождениях достигает 150 долларов за тысячу кубометров газа, тогда как на старых месторождениях себестоимость была меньше 10 долларов.
То же самое происходит и за рубежом. Разрабатываются канадские нефтяные пески, где применяются очень дорогие технологии, что увеличивает стоимость добычи. То же самое и с Венесуэлой, где очень большие запасы нефти, но дорогостоящие месторождения для разработки и добычи. Поэтому когда в прошлом году цена на нефть упала, многие проекты были заморожены.

«В основе лежит советская методология»
— Есть мнение, что компании, работающие на территории России, используют изученную еще в советское время ресурсную базу...
— Да, это так. Но все же инструментарий обновляется, учитываются спутниковые технологии, строятся 3D-модели запасов, есть программы, которые позволяют рассчитать минимальное количество скважин и построить горизонты. Но в основе того, что сейчас разрабатывается, лежит советская методология.
— Если сравнить Россию и, допустим, США, то какой уровень инвестиций в этих странах?
— В прошлом году объем добычи нефти в США составил 325 млн тонн, в России – 494 млн тонн. По объему добычи газа в прошлом году США впервые обогнали Россию из-за сланцевого газа. Но в целом, если сравнить добычу газа и нефти в совокупности, то Россия обгоняет США. Если уровень добычи выше, то уровень воспроизводства запасов должен быть выше.
Но что касается США, то там давно были обнаружены крупные месторождения на шельфе Аляски, которые были запрещены к разработке. Но в конце прошлого года Барак Обама стал заявлять, что эти месторождения будут открыты и геологоразведка продолжится. Однако после катастрофы в Мексиканском заливе вероятность этого снижается.
— И все же на каком уровне должны быть инвестиции в геологоразведку в России?
— Прирост запасов должен быть на уровне ежегодной добычи. И если смотреть на все прогнозы, то спрос на сырье в мире будет неуклонно   увеличиваться. Соответственно, уровень прироста запасов тоже должен расти.   Геологоразведка должна значительно опережать уровень добычи.