Россия может стать пионером в деле детального изучения Солнца. В стране началась разработка уникального космического аппарата для исследования звезды вблизи ее поверхности. Руководитель проекта «Интергелиозонд», директор Института земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн Владимир Кузнецов в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал, почему никто до сих пор не подбирался близко к Солнцу и с какими трудностями придется столкнуться российским разработчикам.

– Владимир Дмитриевич, в чем уникальность проекта, которым вы руководите?
– «Интергелиозонд» – это проект космического аппарата, который впервые полетит в корону Солнца. Туда еще не летал никто – ни американцы, ни европейцы. Все, конечно, готовы, но пока на таком «ходу» только мы – хоть и в стадии технического предложения.

Сейчас происходит уточнение баллистики, формы космического аппарата, всех его характеристик – и, естественно, перечня научной аппаратуры (которая будет на нем располагаться – прим.).

– А почему туда еще никто не летал?
– Есть проблемы. Вы понимаете, корона – это все-таки горячо, просто так туда не полетишь. Нужны экраны. Если с Земли уходит космический аппарат, он не может сразу полететь  к Солнцу, у нас не хватает скорости. Но когда мы улетаем с орбиты Земли, мы сохраняем скорость, заданную  нашей планетой, и  на орбите Солнца – а это порядка 30 километров в секунду. Но траекторию полета нужно немного подкорректировать, то есть свернуть в сторону, чтобы встретиться с Венерой, которая чуть-чуть повернет аппарат в направлении Солнца – один раз, другой раз... А потом, глядишь, мы и пролетим достаточно близко над поверхностью Солнца.

Владимир Кузнецов считает, что реализация проекта активизирует деятельность российских научных институтов (фото: nkj.ru)

В данном случае «близко» – понятие относительное: это 20 млн километров. Но это много ближе того расстояния,  на котором располагается  первая планета нашей системы – Меркурий, на солнечной стороне которой текут свинцовые реки. А свинец плавится при температуре 324 градуса по Цельсию.

– То есть совершение этой миссии связано с рядом новых технологических решений, разработок?
– Конечно! Нужны экраны, чтобы защитить аппаратуру  от непосредственного жара. Но в то же время надо будет снимать, изучать поверхность звезды, поэтому «дырки» в экране будут все равно. Световой поток проникает внутрь – и если его не обработать должным образом, он выжжет все.

– Значит, нужны специальные фильтры?
– И фильтры, и делители, уменьшающие энергию луча.

– «Интергелиозонд» разрабатывается на смену потерянному спутнику «Коронас-ФОТОН» или был задуман независимо от него?
– Нет, это разные проекты. «Коронас-ФОТОН» – это спутник Земли, и задачи, которые были перед ним поставлены, не шли ни в какое сравнение с задачами «Интергелиозонда».

– Можно ли сказать, что Россия с проектом «Интергелиоцентр» выходит на лидирующие позиции в космических исследованиях?
– Нет, ну что вы. В этом смысле надо отдать должное американцам, у которых есть долговременная программа исследования космоса, предусматривающая занятие множества ниш. Они выдерживают графики целевых запусков. У них хорошая программа – нам остается только позавидовать. И поэтому хочется тянуться!

– А как приближение к Солнцу на столь близкое расстояние качественно изменит состав получаемых научных данных?
– Понимаете, мы находимся на расстоянии в 150 млн километров от Солнца, в такой дали некие малые детали не видны. А ведь основное энерговыделение, магнитные поля – они в маленьких, ярких точках. Вспышки на Солнце, конечно, бывают большие, но в основном поток идет через эти маленькие образования.

Подлетая ближе, мы улучшаем видимость во много  раз и, таким образом, можем изучать гораздо более мелкие фрагменты на поверхности Солнца.

– А какова практическая польза от изучения Солнца, что сейчас преимущественно исследуют подобные космические аппараты?
– Они исследуют то, что летит от Солнца к Земле, что определяет космическую погоду в околоземном пространстве. А это солнечный ветер и все его атрибуты – электроны, ионы, ядра; это самая элементарная пыль, а также выбросы коронарного вещества, температура которого миллионы градусов, – выбросы, связанные со вспышками на Солнце. Это все ударяется в магнитосферу Земли – и пошло-поехало: геомагнитные бури, инфаркты, инсульты – как минимум! – не говоря уже о технологических вещах.

Это не только отказы электроники. Представьте себе газопровод длиной 5 тыс. километров. Вы знаете, сколько там может ЭДС навестись? Много. В Канаде в свое время из-за активности Солнца вышла из строя сеть энергообеспечения нескольких северных провинций: сгорели! На проводах энергопередачи было наведено ЭДС – оно и выбило все.

– Значит, все последние проекты по изучению Солнца в той или иной степени направлены на изучение геомагнитной активности?
– Они все направлены на изучение солнечно-земных связей – влияние Солнца и его активности на Землю – на все, что расположено на ней и вокруг нее.