Из клинической больницы «Феофания» выписан последний депутат, пострадавший в парламентской драке 16 декабря. Бютовец Михаил Волынец покинул стены учреждения против своей воли: он утверждает, что состоянием его здоровья в последние дни особенно не интересовались. А на выходе из больницы он пожаловался на головокружение.

«Вчера меня тошнило, и это состояние очень необычно. Обычно я веду активный образ жизни, сейчас же заторможен, - рассказал Михаил Волынец. - А моего лечащего врача вообще вызвали в Генпрокуратуру на допрос: это делается, чтобы врачи написали «мягкий» диагноз, мол, пациент был «почти здоров», - сообщает «Комсомольская правда в Украине».

Диагноз, который доктор поставил депутату, умещается в несколько строк печатного текста. В нем – ссадины и ушибы, сотрясение мозга, рубленая рана головы (кожа на темени была рассечена ножкой тяжелого стула). Больше всего врачей беспокоило зрение нардепа – он с трудом мог прочесть буквы на ярком экране мобильного телефона.

Однако этот диагноз в уголовное дело включать не будут: по словам пострадавших депутатов, лишь спустя неделю после их поступления в «Феофанию» им предложили пройти судмедэкспертизу, результаты которой будут фигурировать в деле.

«Ссадины по виду отличаются от полученных сразу после драки. Нужно было сразу проходить, об этом же мне и лечащий врач говорил, - разводит руками Волынец. - И прошел бы ее раньше, я сам настаивал на этом, но мне объяснили, что здесь осмотр будет более профессиональным».

В итоге судмедэкспертизу депутаты прошли лишь в прошлую пятницу, 24 декабря. От процедуры отказался только один депутат, Юрий Гнаткевич: после первого же удара у пожилого «защитника» парламентской трибуны сильно подскочило давление, и его сразу забрала «скорая».

«А в конце той недели ко мне подходит работник прокуратуры: вот, мол, пройдите судмедэкспертизу на предмет травм. Я и отказался: они же в деле напишут, что нет причины его возбуждать, ведь синяков нет», - рассказывает Гнаткевич.

Юрия Гнаткевича и Василия Кравчука выписали из больницы 24 декабря. Они сами попросились домой: пить таблетки гораздо приятнее в родных стенах, чем на больничной кушетке.