Екатеринбург, Июнь 15 (Новый Регион, Игнат Бакин) – Уральский центр медицины катастроф за год выполняет около 6 тысяч санитарных заданий. В их числе и ликвидация серьезных ЧП, последствий тяжелых ДТП, и оказание помощи тяжелобольным в сельских и удаленных территориях. Сейчас в ЦМК готовятся открыть еще один трассовый пункт, чтобы обеспечить неотложную помощь на всех федеральных дорогах региона, и мечтают о новых вертолетах, более приспособленных для эвакуации тяжелых пострадавших.
На каких трассах сегодня оказывается самая оперативная врачебная помощь, как поменялся характер ДТП, и как в будущем будут реагировать уральские медики на крупные ЧП, в интервью «Новому Региону» рассказал руководитель Территориального центра медицины катастроф Свердловской области Виктор Попов.
НР.: Виктор Петрович, какие функции сегодня возложены на Территориальный центр медицины катастроф, чем вы занимаетесь каждый день?
В.П.: В повседневном режиме мы оказываем помощь нашим коллегам – врачам и коллективам больниц, куда поступают тяжелые больные. Это одна из главных наших задач, под нее Центр изначально и формировался.
По наиболее значимым профилям у нас сформированы реанимационно-консультативные центры (РКЦ), которые имеют статус отделений. В составе Центра созданы акушерский, нейрохирургический и ожоговый РКЦ. ЦМК имеет 2 филиала – Северный в Краснотурьинске и Восточный в Ирбите. В среднем специалисты Центра в год выполняют от 5 до 6 тысяч санитарных заданий по оказанию консультативной, лечебной и эвакуационной (наземным или воздушным транспортом) помощи.
Есть еще работа в режиме «угрозы ЧС» – например при сопровождении массовых мероприятий, наивысшем режиме – «работа при ЧС», направление по трассовым медицинским пунктам, санитарной авиации, лечебное направление и организационно-методическое. Кроме того, мы стараемся обучать людей – проводим занятия с сотрудниками службы СМП, со спасателями, пожарными, сотрудниками УФСБ, менеджерами крупных торговых сетей, представителями туристических клубов и других общественных и государственных ведомств и организаций.
НР.: Какова штатная численность областного Центра медицины катастроф? И какие у вас принципы отбора персонала, требования к кандидатам?
В.П.: У нас работает 427 человек, из них около 80 % составляют те, кто непосредственно выезжает на места происшествий. А критерии отбора у нас серьезные. Например, по врачам – мы берем подготовленных людей, имеющих как минимум высшую или первую врачебную категорию и являющихся кандидатами или докторами медицинских или биологических наук.
Все кандидаты на работу в Центре проходят тестирование и обследование у нашего психолога. При этом в Центре мы делаем ставку на молодежь. Понимаем, что нужно растить смену. Мы создали научные кружки в Свердловском областном медицинском колледже и ведем со студентами третьих-четвертых курсов научную работу. Таким образом, мы отбираем самых лучших ребят из тех, кто прошел наши кружки.
НР.: Вы стали первопроходцами в стране в плане создания структуры трассовых пунктов для оказания медпомощи. Сколько сегодня их действует в Свердловской области?
В.П.: В настоящее время их 11, еще один, двенадцатый будет создан в этом году. Действующие трассовые пункты (ТП) прикрывают федеральные автомобильные дороги (ФАД), проходящие через Свердловскую область по коридору Восток-Запад. Речь идет о ФАД Р-242 «Пермь-Екатеринбург» и ФАД Р-351 «Екатеринбург-Тюмень», протяженность которых по Среднему Уралу составляет 193 и 286 километров соответственно. Еще один трассовый пункт создан на областной автодороге Ачит – Месягутово, которая соединяет Западный управленческий округ Свердловской области и приграничные районы Пермского края и Башкортостана. А в этом году двенадцатый ТП появится на Курганском направлении в Каменском районе. Таким образом, мы обеспечим медпомощь пострадавшим в ДТП на всех федеральных трассах в нашей области.
НР.: По какому принципу вы определяете месторасположение трассовых пунктов?
В.П.: Мы к этому проекту шли достаточно давно. Сначала был реализован пилотный проект – мы сделали три пункта на постах ДПС УГИБДД Свердловской области – в Дружинино, Кашино и Талице. Просто поставили вагончики, в которых начали дежурить наши фельдшеры, даже без санитарного автомобиля. Набрались опыта и поняли, что «прикрывать» дороги нужно полностью. Потому что сегодня аварийный участок может быть на одном километре трассы, а завтра – на другом. Это зависит от разных причин – погодных условий, времени года, суток и состояния дорожного полотна. В результате решили ставить ТП на федеральных трассах, поскольку здесь наибольший пассажирский и грузовой потоки и много транзитного автотранспорта.
НР.: Как выглядит трассовый пункт, как он обозначается?
В.П.: Это два белых модуля с красными крестами и нашей символикой. Один модуль – лечебный, второй – диагностический. В первом находится палата интенсивной терапии, в другом ведется амбулаторный прием, где можно проверить у водителей и пассажиров частоту сердечных сокращений, артериальное давление, уровень сахара в крови и снять кардиограмму. На каждом трассовом пункте круглосуточно работает медико-спасательная бригада. В ее составе два фельдшера и два водителя-спасателя. Также на каждом ТП находится наш автомобиль скорой медицинской помощи с техническим отсеком для аварийно-спасательного оборудования «Сикар-М-3895» и оборудованы вертолетные площадки. Пока в нашем распоряжении два вертолета, которые мы арендуем у авиапредприятия «Уктус». Вертолеты мы обычно задействуем, если серьезно пострадал ребенок.
НР.: Откуда на трассовый пункт поступает информация о происшествиях на дороге и как реагируют ваши бригады?
В.П.: Сообщения поступают из трех источников – от обычной «скорой помощи», ГИБДД и очевидцев. Радиус ответственности каждого ТП на автодорогах составляет около 30 километров, расстояние между пунктами соответственно составляет не более 60 километров. В среднем бригада ТП прибывает на место ДТП максимум за 20 минут, намного быстрее, чем обычная «скорая помощь». Дело в том, что районные центры, где базируется «неотложка», зачастую расположены в десятках километров от федеральных и областных дорог, поэтому время прибытия «скорой» к месту ДТП увеличивается. К тому же есть территории, где всего одна бригада «скорой» и она в момент возникновения ДТП на трассе может быть занята другим вызовом.
В 2010 году наши бригады ликвидировали последствия более 600 ДТП, оказав помощь 1,5 тысячам пострадавшим.
НР.: В последнее время как-то поменялся характер катастроф, происшествий?
В.П.: Скажу так. Есть определенное снижение числа ДТП – примерно на 10 процентов. Но зато тяжесть последствий увеличилась. В то же время, по нашей информации, там, где появились трассовые пункты, этот показатель ниже на 30-40 процентов. Но вешать себе ордена мы не станем. В данном случае определенное снижение летальности – вклад не только медицины, но и результат мер, принимаемых ГИБДД и другими ведомствами.
НР.: По вашему мнению, можно как-то снизить количество ДТП и тяжесть последствий таких аварий?
В.П.: Много серьезных ДТП происходит на федеральных трассах, где скорость потока большая. Причем, самые страшные аварии – это лобовые столкновения легковых автомобилей. В данном случае люди на передних сиденьях обычно погибают, а пассажиры на задних получают тяжелые травмы. И причин таких ДТП несколько – это и человеческий фактор, и состояние проезжей части и самих транспортных средств. По моему мнению, снизить тяжесть последствий ДТП можно, если начать повсеместно строить автобаны. Вот, например, дорога Екатеринбург – Нижний Тагил. Здесь две полосы в одну сторону и столько же в другую, и главное, – исключен встречный поток. Я уверен, что если бы таких дорог в нашей области было больше, мы фактически исключили бы такие тяжелые аварии, как лобовые столкновения.
НР.: Как часто сталкиваются специалисты Центра медицины катастроф с плачевным состоянием небольших больниц в Свердловской области?
В.П.: В принципе, проблема сельского здравоохранения действительно есть. Например, часто не бывает в больницах компьютерных томографов. Вообще сельская медицина у нас сегодня сильно хромает, и так по всей России. Поэтому и нужны мы в некоторых ситуациях.
Но в тоже время сейчас идет программа модернизации по многим направлениям и это делается для того, чтобы подтянуть периферийную медицину. Кроме того, есть программа по созданию опорных межмуниципальных медицинских центров. В них будут концентрироваться наиболее тяжелые больные, и не только после ДТП. Таких центров в Свердловской области будет порядка 11-12. И когда они появятся, скорее всего, наиболее тяжелых и транспортабельных больных мы будем доставлять туда, пусть даже центр находится дальше, чем обычная больница. И новые трассовые пункты, скорее всего, уже будут строиться рядом с этими межмуниципальными центрами.
НР.: Получается, это одна из перспективных ваших задач. Какие еще планы на будущее, как будете повышать свою оперативность и уровень материально-технической базы?
В.П.: Ну, во-первых, наш опыт уже сейчас перенимают другие регионы России и даже страны. Например, документацию, стандарты по трассовым пунктам у нас брали пять субъектов, которые хотят внедрить у себя идеологию трассовой помощи, и делегация из Казахстана. Наши медико-спасательные машины – это тоже уникальная уральская, запатентованная разработка. Стоимость каждого такого автомобиля – около 3,5 миллионов рублей. Есть также разработка комплекта медика-спасателя, которую мы также запатентовали и ее сейчас начали использовать бригады обычной «скорой помощи».
Наряду с этим, сегодня у нас есть концептуальная модель нового мобильного медицинского комплекса на базе автобуса. Внедрение таких комплексов позволит решать много врачебных задач. В том числе, оказывать помощь при массовых ЧП с большим числом пострадавших.
Помимо этого, мы сейчас рассматриваем вопрос приобретения новых медико-спасательных вертолетов. Те, которые сейчас нами арендуются, не приспособлены для перевозки пострадавших людей. Поэтому мечтаем о двух вертолетах малого класса Ка-226.50 Они очень мобильные, могут сесть практически на любую площадку, даже в городе, для них не нужно большое летное поле. Но проект достаточно дорогой, цена вопроса – порядка 380 миллионов рублей. Тем не менее, нас уже включили в программу министерства транспорта на 2013 год, этот вопрос уже согласован с председателем правительства и губернатором, и, скорее всего, мы сможем закупить эти вертолеты. Власти понимают, что во всех цивилизованных странах экстренная воздушная помощь – давно не новинка, и мы не должны отставать от этой практики.
Наконец, надо подтянуть еще три наших «пилотных» трассовых пункта до уровня остальных девяти, построенных по областной программе, решать вопросы по строительству новых ТП, и продолжать заниматься обучением новых специалистов, набирать профессиональную команду.
