«Большинство поставщиков считают бессмысленным участие в торгах, не имея знакомств в ведомстве-заказчике. Они уверены, что ни приемлемая цена, ни высокое качество не будут определяющими факторами при выборе победителя тендера. Именно им мы предлагаем свои услуги», – рассказал в интервью газете ВЗГЛЯД гендиректор ОАО «Безоткатные поставки» Константин Чернов. Бизнес выделяет госзакупки в отдельный вид деятельности. Такой вывод можно сделать в связи с появлением в России компаний, которые специализируются на участии в тендерах, объявленных органами федеральной и муниципальной власти. Такие компании делают ставку на доскональное знание процедуры государственных конкурсов, а также на то, что коррумпированные участники торгов не смогут предоставить низкую цену из-за необходимости платить откаты.
О том, как можно заработать на коррупции, не нарушая при этом закон, газете ВЗГЛЯД рассказал генеральный директор ОАО «Безоткатные поставки» Константин Чернов.
ВЗГЛЯД: Константин Евгеньевич, расскажите, в чем суть деятельности вашей компании?
Константин Чернов: Наша организация является полноценным участником рынка госзакупок. Мы зарегистрированы и аккредитованы на всех электронных площадках (Сбербанк, Россельторг и другие), через которые проходят государственные и муниципальные аукционы и тендеры. По форме мы является открытым акционерным обществом «Безоткатные поставки». У нас есть аналитики, которые постоянно отслеживают текущие тендеры. Эти сотрудники ищут для нас наиболее интересные конкурсы.
ВЗГЛЯД: Вы работаете в каких-то конкретных отраслях?
К.Ч.:  Нет, мы не являемся профильной компанией в какой-то отдельной отрасли. Первым делом обычно смотрим,  есть ли у нас соответствующирй условиям  поставщик, с которым мы уже работаем, имеется ли необходимый опыт. С одной стороны, у нас уже образовался круг поставщиков в каких-то областях, которые могут провести поставку товаров или услуг. Соответственно, мы находим интересные тендеры и предлагаем техническую документацию таким поставщикам. С другой стороны, мы открыты для сотрудничества с любыми добросовестными поставщиками, у которых есть желание поучаствовать вместе с нами в том или ином тендере. Далее мы оцениваем, за какую сумму они могут поставить государству тот или иной товар или услугу, и принимаем решение об участии. Как правило, их цены всегда значительно ниже той, которая предлагается в роли стартовой.

Константин Чернов рассказал о принципиально новой схеме работы с тендерами (Фото: ВЗГЛЯД)

ВЗГЛЯД: То есть вы выступаете в роли агента поставщика?
К.Ч.: По сути, да, но есть существенное отличие. Заключается оно в том, что, имея дело с нашей компанией, конечный поставщик заключает договор на выгодных для него условиях, а не вписывается в определенные государством условия госконтрактов. Это касается, в первую очередь, условий оплаты.
ВЗГЛЯД: В чем выгоды поставщика от такого посредничества?
К.Ч.: Чтобы участвовать в таком гостендере, необходимо предоставить денежное обеспечение заявки, то есть положить на аккредитив деньги, которые  на определенное время  замораживаются. Кроме того в случае выигрыша необходимо предоставить обеспечение выполнения госконтракта, в отдельных случаях оно достигает 70% общей цены сделки. Все эти деньги необходимы еще до того, как государство начнет делать какие-то платежи по контракту.
То есть нужно заморозить какие-то деньги на счетах, плюс надо правильно подготовить документацию, что тоже требует временных и денежных ресурсов.
При этом большинство поставщиков считают бессмысленным участие в торгах, не имея знакомств в ведомстве-заказчике. Они уверены, что ни приемлемая цена, ни высокое качество не будут определяющими факторами при выборе победителя тендера.  Именно им мы предлагаем свои услуги. Мы финансово и юридически обеспечиваем заявку и, в случае выигрыша, контракт. После этого мы получим свою маржу.
ВЗГЛЯД: И каков размер этой маржи?
К.Ч.: Мы свою маржу определяем в 10% от суммы контракта. Но надо иметь в виду, что в нашу себестоимость входят еще и проценты по кредиту, который мы используем.
Есть несколько типов конкурсов. Один – это когда ты заявляешь собственную цену, люди вскрывают конверты и объявляют победителя.  Если конкурс проходит в виде аукциона на понижение, то мы  определяем  для себя минимальную цену, до который готовы «падать» - как правило она составляет те же 10%, но иногда - немного больше. Но если мы выиграем какой-то конкурс или аукцион, и у нас окажется маржа в 200%, то с удовольствием заработаем эти 200%.  Это может случиться, если в торгах заложена некая коррупционная составляющая. То есть когда люди не могут падать ниже, так как им надо  еще  платить кому-то откаты. Но в нашем случае такой проблемы нет.
Если Родина хочет купить, допустим, один стул за миллион рублей, то мы ей поставим. И сделаем это качественно, хорошо и заплатим при этом все налоги, потому что работаем прозрачно. Все наши бухгалтерские транзакции любой пользователь Интернета может посмотреть в реальном времени на нашем сайте. У нас «1С Бухгалтерия» фактически висит в открытом доступе (открытом, конечно, в том смысле, что любой может посмотреть, какие операции наша компания выполняет, а не в том, что любой может войти в нее как пользователь).
ВЗГЛЯД: Насколько сейчас  востребованы  ваши услуги?
К.Ч.: Мы считаем, что наши услуги будут востребованы. Нам уже звонят, пишут с пожеланиями участвовать в торгах. Часто бывает так, что люди при этом   неправильно нас понимают: думают, что у нас есть какие-то связи, которые дают гарантию выигрыша в гостендерах. Сознание некоторых настолько испорчено, что они физически не могут поверить в идею, что госторги можно выиграть честно, без всяких связей. Поверить в то, что люди принципиально отказываются давать откаты.
Если говорить о востребованности со стороны покупателей, то побед в тендерах у нас пока нет. Но мы были готовы к этому с самого начала. На самом деле на рынке мы не так давно:  по-настоящему  начали работать в июле. С этого момента мы рассмотрели несколько десятков конкурсов, в нескольких из них приняли участие в нескольких конкурсов, пока ни один не выиграли. Буквально 27 сентября проиграли еще один. Но мы уверены, что все еще впереди.
ВЗГЛЯД: В чем проблема?
К.Ч.: Те тендеры, в которых нам не удалось победить, были проиграны по разным поводам, но в большинстве случаев за происходящим явно просматривался сговор.
ВЗГЛЯД: Вы пробовали обращаться в правоохранительные органы?
К.Ч.: Процедурные вещи мы, конечно, делаем: обращаемся в ФАС, подаем исковые заявления в суд. В правоохранительные органы мы не обращаемся потому, что у нас нет задачи выявить факты коррупции. Мы с коррупцией не боремся, это не наша задача. Мы знаем, что она есть и хотим с этого заработать деньги. То есть получить доход, немного снизив заведомо высокую цену компаний, близких к проводящим торги чиновникам,а с полученной маржи вернуть государству ее часть в виде налогов.
ВЗГЛЯД: Но пока коррупция такой подход побеждает?
К.Ч.: Да, как правило. Но с этим ничего не сделаешь. При применении того самого 94-м закона есть масса способов вывести в победители нужную компанию. Особенно часто это происходит, когда речь идет о поставках услуг, в которых требуется оценка качества исполнения. Как известно, качество - это субъективный фактор, и оценить его можно совершенно по-разному. Поэтому, даже имея иногда вдвое меньшую цену, ты оказываешься проигравшим.
ВЗГЛЯД: Вы могли бы привести конкретный пример?
К.Ч.: Легко. Можно взять упомянутый тендер, прошедший 27 сентября. Это был заказ на разработку программного обеспечения для одной из муниципальных структур Москвы. В финал вышли два участника: мы и еще одна компания. Наша цена была на 1,5 млн рублей ниже цены соперника. Это была реальная цена. В  отличие того же Навального, мы не занимаемся «сносом» конкурсов. Мы предлагаем цену и готовы в случае победы выполнить контракт, так как имеем конкретного поставщика.
Причем эти 1,5 миллиона были достаточно существенной скидкой: мы предлагали 5 миллионов, наш соперник – 6,5. И мы проиграли всего полбалла, и причиной этого были как раз некие субъективные качественные критерии.
ВЗГЛЯД: Какова была мотивация конкурсной комиссии?
К.Ч.: Есть специальные критерии и вес, который им придается. Это все принципы оценки, которые составляются заказчиком. Допустим, 40% оценки – это цена, еще 20% - опыт интеграции программных продуктов, еще 20% - опыт разработки, и так далее. Поэтому цена - это не все, если члены комиссии поставят тебе «нули» в критерии «опыт», они смогут выровнять общую оценку заявок участников торгов как один к одному. Это именно тот инструмент, при помощи которого можно привести к победе того, кого захочешь.
Совершенно очевидно, что члены комиссий договариваются между собой. Был у нас конкурс в Минздравсоцразвития. Все восемь участников комиссии поставили абсолютно одинаковые проценты при оценке критериев нашей заявки. То есть у членов комиссии не бывает персонального мнения - оно у них полностью консолидировано.
ВЗГЛЯД: По каким критериям ваша заявка получила низкие оценки в конкурсе 27 сентября?
К.Ч.: Там были две линейки по опыту. Интересно, что в одном случае они поставили нам 15%, а в другом – 0%. Но фишка в том, что у нас нет опыта ни в одном из этих критериев.
ВЗГЛЯД: Но ведь опыт – по-настоящему важный критерий.
К.Ч.: В этом тоже проблема. Мы не можем заявить опыт нашего поставщика. Мы как агенты по сути, являемся ущербным участником этого рынка. Это проблема. Возможно, это вопрос совершенствования 94 ФЗ. Тем не менее, для нас очевидно, что даже те 15% чиновники поставили нам просто «от фонаря». Потому что они сразу понимают, кому, какой критерий нужно поставить.