Москва – Вашингтон, Ноябрь 16 (Новый Регион, Ольга Радько) – В Москве с официальным визитом впервые побывала новый заместитель госсекретаря США по политическим вопросам Уэнди Шерман. В интервью газете «Коммерсант» она рассказала, почему Вашингтон отказывается давать Москве юридически обязывающие гарантии ненаправленности своей ПРО против РФ, хотя и готов предоставить гарантии политические.
– Вы работали с Россией в 1990-х. Россия сильно изменилась с тех пор? Критики говорят, что она возвращается в атмосферу СССР, и сравнивают Владимира Путина с Леонидом Брежневым.
– Выбор в любом случае за гражданами России. Вам предстоит выбирать парламент в декабре и президента в марте. Будущее России в руках ее граждан. Не нам его определять.
– Поговорим о вашем визите в РФ. Насколько нам известно, вы много говорили с российскими коллегами о ситуации в мире, в частности о Сирии. Как вы считаете, почему РФ продолжает защищать режим Башара Асада?
– Да, мы говорили о Сирии и продолжим дискуссии по этому поводу в будущем. И Россия, и США, как и все мировое сообщество, весьма озабочены ситуацией в этой стране. Да, мы с РФ по-разному видим возможное решение проблемы, но озабочены ею в одинаковой степени. По данным ООН, в Сирии погибло уже более 3500 человек. Это ужасная ситуация. Мировое сообщество должно поддержать чаяния сирийского народа.
– Американские СМИ сообщали, что вы намерены убедить власти РФ ввести запрет на въезд в страну для высокопоставленных чиновников из Ирана (в качестве ответа на покушение на саудовского посла в Вашингтоне). Вы говорили об этом в Москве?
– Россия играет ключевую роль в усилиях международного сообщества по разрешению сложной ситуации вокруг Ирана. Эта проблема беспокоит ведь не только США, она тревожит и РФ, и весь мир. Свидетельством тому являются резолюции Совбеза ООН, одобренные как США, так и РФ. На этом направлении мы очень плотно работаем с Россией. Мы ценим то, что у РФ налажены отношения с Ираном и что она может вступать с ним в прямую дискуссию. У США нет таких отношений. При этом мы преследуем одинаковую цель: убедить Иран сотрудничать с мировым сообществом в плане предоставления исчерпывающей информации о своей ядерной программе.
Что касается запрета на въезд, то в ответ на покушение мы действительно просили не впускать высокопоставленных официальных лиц из Ирана, и страны делают, что могут, в зависимости от обстоятельств, в которых они находятся.
– А в случае с Москвой нет противоречия? Вы же только что говорили, что в Вашингтоне ценят ее прямой контакт с Тегераном.
– Порой политику сложно свести к абсолютным категориям.
– Перейдем к двусторонней повестке. Один из ее наиболее проблематичных пунктов…
– Есть что-то более проблематичное, чем Иран? (Смеется)
– Да. Для России – это противоракетная оборона. Недавно «Ъ» сообщал, что США предлагают экспертам из РФ посетить Агентство по ПРО в Колорадо-Спрингс, а также принять участие в испытаниях американской системы ПРО весной 2012 года. Однако собеседники «Ъ» в Москве заявляли, что поедут на испытания, только если им гарантируют возможность использования российского спецоборудования для измерений характеристик ПРО США. Внятных же гарантий по этому поводу США якобы не давали. Это так?
– Я думаю, тут произошло некоторое недоразумение. Мы говорили, что представители РФ могут привезти с собой любое оборудование, которое они посчитают нужным. Видимо, кто-то это не совсем точно понял. Мы вообще не считаем вопрос с измерениями проблемой. Российские эксперты приглашены на испытания и могут привезти с собой все свое оборудование.
– Но ведь Конгресс США наложил запрет на предоставление РФ чувствительной информации о ПРО.
– Мы сказали представителям РФ, что будем рады видеть их, и подчеркнули, что они могут приехать, понаблюдать за испытаниями ПРО и привезти любую аппаратуру.
– Хорошие новости для российских переговорщиков. Тем временем остается нерешенным вопрос о предоставлении США России юридически обязывающих гарантий о ненаправленности американской системы ПРО против РФ. «Ъ» стало известно, что на майской встрече G8 в Довилле соответствующая декларация была готова к подписанию, но в последний момент США передумали.
– Я не уверена, что именно так все и было. Правда в том, что США сказали: мы не можем дать вам юридически обязывающие гарантии. Но мы можем предоставить политические гарантии. При этом мы понимаем, что тревожит российскую сторону, и поэтому хотим, чтобы они сами приехали и убедились в том, что ничего в системе ПРО НАТО не угрожает силам ядерного сдерживания РФ.
– А в чем проблема с юридическими гарантиями? Конгресс США не пропустит?
-Я просто считаю, что в данной ситуации это был бы неправильный шаг. Речь идет о защите НАТО, и касается это стран – членов НАТО. И было бы неправильно давать юридически обязывающие гарантии.
– Но российская сторона считает, что без таких гарантий переговоры зайдут в тупик и…
– Я понимаю ситуацию так, что и российские, и американские переговорщики хотят продолжить диалог. В подобных переговорах всегда бывают трудные моменты. Сейчас мы находимся именно в такой сложной точке. Но так как это важно для обеих сторон, то я уверена, что мы найдем выход из ситуации. Нам потребуется время и находчивость, но мы продолжим работать над этим.
Я хотела бы в этой связи выделить один важный момент: характер наших отношений не должен зависеть и не зависит от какой-либо одной темы или проблемы. В наших отношениях много разных аспектов и точек соприкосновения, и это лишь одна из них. У нас есть двусторонняя президентская комиссия с 20 рабочими группами. И мы пытаемся продвинуть наши отношения по самым разным направлениям. ПРО – только одно из них.
– Поговорим тогда о другой теме из этой повестки. США ввели запрет на въезд 11 российским чиновникам из так называемого списка Магнитского. В ответ РФ ввела визовые санкции против ряда неназванных официальных лиц из США. Что вы думаете о российской реакции на американские санкции?
– Хорошо, что в деле расследования обстоятельств гибели Сергея Магнитского наметился определенный прогресс. Надеемся, что эта тенденция продолжится. Да, мы запретили въезд на территорию США нескольким лицам, которых считаем ответственными за нарушения прав человека в деле Сергея Магнитского. Законодательство США предусматривает визовые санкции для людей, нарушивших права человека. Магнитский погиб при ужасных обстоятельствах.
Однако мы не считаем те визовые санкции, которые ввела Россия, «зеркальными», потому что они не связаны с нарушением прав человека, а были введены как наказание за визовые санкции США. Нам очень жаль, что это произошло.
– Еще одна тема из двусторонней повестки – это кибербезопасность. Недавно РФ предложила концепцию международных правил поведения в интернете, оформленную в виде Конвенции ООН по информационной безопасности. Что вы думаете о ней?
– Я думаю, что мы все одинаково согласны с тем, что нам надо обсуждать нормы для киберпространства. Мы считаем, что в киберпространстве должно доминировать верховенство закона. Для нас это значит, что главной ценностью должна быть свобода распространения информации. Интернет не должен стать инструментом правительств, которые хотят сдерживать и контролировать своих граждан методами, непредусмотренными законом. То есть мы испытываем озабоченность в связи с тем, что предложенные правила поведения могут быть осознанно или невольно использоваться правительствами для подавления свободы интернета. И поэтому мы испытываем серьезные опасения в связи с этими правилами.
– А какова позиция США по преследованию экс-премьера Украины Юлии Тимошенко? Некоторые украинские и американские эксперты полагают, что Вашингтон не будет слишком сильно давить на Киев, дабы не толкать его в объятия Москвы.
– США недвусмысленно высказали свою позицию. Мы считаем дело против Тимошенко пародией. То, что там произошло, не мотивировано соображениями правосудия. Мы весьма озабочены ситуацией на Украине и будем поднимать и этот вопрос, и другие случаи нарушения закона в диалоге с Киевом.
– Последний вопрос. А как вы в целом оцениваете перезагрузку с РФ? Предстоящие выборы глав государств в обеих странах скажутся на характере двусторонних отношений?
– Перезагрузка была невероятным успехом. И она состоялась между нашими странами, а не конкретными людьми. Я работаю на президента Обаму и верю, что он будет переизбран. Что же касается премьер-министра Путина, который может вновь стать президентом РФ, то он тоже был частью перезагрузки. Я полагаю, что он продолжит этот курс, если будет избран президентом.
Перезагрузка потому и может считаться огромным успехом, что она уже стала неотъемлемой частью отношений между двумя странами, а не только между конкретными людьми.
