Экс-премьер Большого театра Николай Цискаридзе, с которым ГАБТ решил не продлевать контракты как с танцовщиком и педагогом, на творческой встрече с поклонниками в московском Бахрушинском музее в среду рассказал об отсутствии дальнейших планов, ощущениях от увольнения и процитировал Раневскую, характеризуя ситуацию в ГАБТ.

Творческая встреча с Цискаридзе в Бахрушинском музее собрала большое количество поклонников артиста. Как рассказали представители музея, было продано более 200 билетов, передает РИА "Новости".

Вопросы танцовщик предварил обращением к журналистам, коих тоже собралось немало. "Не надо делать из всего этого сенсаций, господа журналисты. Будьте корректными! Разоблачать мне некого, жаловаться не на что", - сказал Цискаридзе. После этого он начал отвечать на вопросы, которые по большей части поступали к нему в виде записок.

Сразу же стало понятно - говорить о ситуации в Большом театре и о своих творческих планах Цискаридзе не намерен. "У меня нет планов, у меня отпуск. Все!" - ответил он. Все дальнейшие попытки зрителей узнать о предстоящей работе наталкивались на шутливые реплики. "Всех волнует, где я буду работать, а я, может, не хочу?" - возмутился танцор.

На вопрос о том, что будет с его ученицей Анжелиной Воронцовой, которая уволилась из Большого театра по собственному желанию, Цискаридзе лишь ответил, что у нее есть приглашение от Михайловского театра, а с последующими планами она разберется сама. Комментировать отказ Светланы Захаровой танцевать премьеру "Онегина" он также не стал, сославшись на то, что о премьере можно будет говорить тогда, когда она состоится.

О своем самочувствии после завершения карьеры в ГАБТе Цискаридзе высказался однозначно. "Ощущения шикарные. Я был абсолютно к этому готов, я знал, что так будет. Но я не знал, что из этого сделают такой вселенский скандал. Мало того, когда я получил уведомление, я никому об этом не сказал. Я не знаю, зачем был нужен скандал Большому театру. Понятно, что им хотелось отвлечь внимание от "Князя Игоря", премьера которого была в тот вечер. Но я тут ни при чем", - сказал артист.

На многие записки с вопросами Цискаридзе отвечал коротко и с юмором.

- Есть ли в Большом театре, как в любом старом здании, призраки и нечисть?

- Мы даже знаем их имена.

- Кому из известных людей вы могли бы поцеловать руку?

- Ну, не Швыдкому точно.

- Как вам работалось с Гергиевым?

- Я не работал с Гергиевым, потому что не работаю в оркестре.

Между тем, на вопросы об особенностях российского балетного образования, роли репетитора в постановочном процессе, о том, как устроено законодательство, определяющее жизнь артистов, в России и других странах, Цискаридзе отвечал очень подробно и серьезно.

По просьбе зрителей рассказал он и о своем общении с великими балеринами прошлого - Галиной Улановой, Мариной Семеновой и Екатериной Максимовой, о работе с Роланом Пети и о многом другом.

В завершение встречи Цискаридзе вернулся к теме ситуации в Большом театре. Он расказал, что после того, как получил уведомление о расторжении контрактов, окружающие люди проявили себя по-разному.

"Ситуация достаточно сложная, - поведал артист. - Есть категория людей, которые говорят мне "сам дурак". Я на это улыбаюсь. Я никакая не жертва, я не пострадавший. Я знал, на что иду и с кем имею дело. Просто смотреть на это безобразие не хочется. Правильно сказала Фаина Раневская: "Плыть брассом в унитазе больше не могу". Не могу смотреть, как талантливых людей уничтожают, а на сцену выходят люди с веслами. Пусть теперь сами, без меня".