На сайте Российской общественной инициативы более 100 тысяч человек поставили подписи под законопроектом в поддержку ратификации 20-й статьи Конвенции ООН против коррупции. Теперь эту инициативу обязаны рассмотреть федеральные власти. Но уже понятно, что заключение будет отрицательным – и вовсе не потому, что правительство против борьбы с коррупцией. Требование ратифицировать 20-ю статью Конвенции ООН против коррупции, принятую еще 11 лет назад, уже давно стало инструментом политической борьбы. Причем не только в России – но и у нас оно имеет свою историю. Законопроекты об этом вносила в Думу КПРФ, предлагали справороссы. А в последние годы за статью взялся Алексей Навальный. Притом что вся история о 20-й статье построена на банальной лжи.
Во-первых, Россия ратифицировала всю Конвенцию ООН, без всяких изъятий. И сделала это еще в феврале 2006 года. Пресловутая 20-я статья называется «Незаконное обогащение» и содержит в себе следующий текст:
«При условии соблюдения своей конституции и основополагающих принципов своей правовой системы каждое государство-участник рассматривает возможность принятия таких законодательных и других мер, какие могут потребоваться, с тем чтобы признать в качестве уголовно наказуемого деяния, когда оно совершается умышленно,&В незаконное обогащение, то есть значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать».
Переводя на бытовой русский – если это стыкуется с национальным законодательством, вы можете ввести в него понятие «незаконное обогащение». А в России – не стыкуется. И не только в России – в большинстве европейских стран, от Франции до Португалии, в США. Всего около 40 стран внесли это понятие в свой УК – и в основном это государства Латинской Америки (начиная с впервые применившей этот термин еще в 60-х Аргентины) и Африки. Остальные отказываются не потому, что страшно коррумпированы – а вследствие невозможности вписать «незаконное обогащение» в уголовное законодательство.
Например, в России оно прямо противоречит двум основополагающим принципам – презумпции невиновности и тому, что преступным может быть только деяние, а не его результат. Незаконное обогащение является следствием какого-либо преступления – взятки, хищения, злоупотребления – но не самим преступлением. А по нашему кодексу следствие должно доказывать именно событие преступление. При этом все действия, которые ведут к незаконному обогащению, и так уже криминализированны, то есть преступны.
«У нас в уголовном праве нет термина «незаконное обогащение», потому что 30-я глава УК, по сути дела, позволяет привлекать по всем коррупционным составам, – сказал газете ВЗГЛЯД депутат Госдумы Владимир Поневежский. – К примеру, возьмем самое банальное коррупционное преступление, получение взятки – это же и есть незаконное обогащение, оно входит у нас в диспозицию этого состава, по нему же расследуется и привлекается к уголовной ответственности. Нет никакой необходимости вводить дополнительные термины и составы, они у нас все предусмотрены. Столь же продвинутое, как у нас, антикоррупционное законодательство есть лишь в нескольких странах мира – оно включает законодательные акты о противодействии легализации доходов, запрете отдельным категориям лиц открывать счета. Кроме того, наше законодательство все время совершенствуется – недавно мы приняли закон против офшоров и другие дополнительные меры по расширению контроля за доходами чиновников. Так что агитация за 20-ю статью – это абсолютно надуманная, популистская пиар-акция».
Фактически сторонники введения 20-й статьи предлагают сломать национальное уголовное законодательство, вставив в него неработающую норму – и ради чего? Ради того, чтобы побороть коррупцию? Если бы – в реальности речь идет о желании устроить кампанию вокруг «непринятия закона», о чисто политических целях. Ведь обо всех нестыковках «незаконного обогащения» с основами российского уголовного права уже много раз уже говорилось и писалось – в том числе и в тех заключениях, которые давали органы власти на предыдущие законопроекты о 20-й статье. Но либеральная оппозиция делает вид, что она не понимает, о чем идет речь, и продолжает обвинять власть в нежелании бороться с коррупцией.
Во-вторых, сама борьба с коррупцией в России набирает обороты все последние годы. По сути все то, что ведет к незаконному обогащению, в России и так уже криминилизированно, то есть попадает под соответствующие статьи УК. А проводящийся в последние три года курс на ужесточение правил для чиновников – декларации о расходах и доходах, увольнение по утрате доверия – показывает настрой Кремля не просто на национализацию элиты, но и на ее очищение. Количество уголовных дел против высокопоставленных чиновников, региональных и федеральных, растет все последние годы, из силовых структур регулярно вычищают генералов, попавшихся на казнокрадстве.
Да, мало, да, медленно, да, конечно, ситуация с казнокрадством в стране продолжает оставаться крайне тяжелой – но новый управленческий класс (а это десятки тысяч людей только в руководящем звене федерального и регионального уровня, не говоря уже о муниципальном) невозможно сформировать за пару лет. Нынешняя «элита» – причем не только чиновничья, но еще в большей степени и бизнес – во многом родом из 90-х, отсюда и вороватость, и непрофессионализм, и психология временщиков. Но ее верхний слой (причем не только самый-самый) Путин основательно прошерстил, а в последние годы власть вплотную приступила и к системной кадровой работе по всей вертикали, начиная с муниципального уровня. Альтернативы этой деятельности нет – ее можно и нужно ускорять, делать рамки и правила поведения все более жесткими и нетерпимыми к казнокрадству, ужесточать ответственность, но нельзя перескочить этап системного формирования служивого сословия.
Единственный быстрый вариант – устроить элите 37-й год (в мягкой форме – с посадками, а не расстрелами), но это, во-первых, чревато, как и в сталинские времена, множеством попутных невинных жертв, а во-вторых – может привести к реальной дезинтеграции всего государственного механизма (что такое выбивание десятков тысяч чиновников – с невозможностью быстро найти им адекватную профессиональную замену), а значит, и появлению прекрасных возможностей для успешной игры сил, желающих развалить страну. Путину жалко не «элиту», а Россию. При этом он понимает, что процесс отделения власти от бизнеса нужно закончить в сжатые сроки.
Не видеть желания Путина справиться с коррупцией и перестроить элиту невозможно. Хотя если цель – не борьба с коррупцией...
В-третьих, сторонники 20-й статьи сознательно лгут, обвиняя власть в противодействии борьбе с коррупцией – чтобы выставить Путина защитником воров и устроить социальный бунт, который снесет власть. Причем они выступают лишь как инструмент, таран в руках той части олигархического бизнеса, которая разжигает ненависть к «ворам-чиновникам» с целью устроить социальную революцию, рассчитывая на ее волне прийти к власти, взяв реванш у государственников-чекистов за свое поражение 15-летней давности.
Олигархи-космополиты полагают, что они сумеют не только вызвать, но и правильно направить волну народного гнева – так, чтобы она смыла только Путина и «жуликов и воров», но оставила нетронутыми их самих и их собственность. Странный расчет – народ не забыл, кто разворовал госсобственность в 90-е, кто украл в сотни раз больше, чем даже самый продажный из «путинских чекистов». Олигархи – это и есть самые настоящие незаконно обогатившиеся, и именно так их и воспринимают люди. Понятно, когда на бунт в России делают ставку англосаксонские стратеги – им нечего терять в нашей тайге, и хаос как раз позволит залезть в нее, но вот олигархат ведет себя самоубийственно.
Не потому, что им удастся развязать русский бунт под лозунгами «долой путинских казнокрадов» – на это в реальности у них нет шансов – но потому, что своей активной ставкой на смуту в момент жесточайшего геополитического конфликта он демонстрирует власти свои «лучшие» качества. Сложно представить, чтобы Путин оценил их как-то иначе, чем национал-предательские. И это способно разрушить ту шаткую конвенцию, которую Кремль предлагал соблюдать бизнесу, который должен был стать из интернационального национальным. Ведь президент хорошо знает русскую историю – и помнит, как во время войны в спину верховному главнокомандующему ударили англофилы и франкофоны из числа тогдашней элиты и магнатов. В незаконном обогащении, кстати, они тогда голословно обвиняли царских министров и окружение Николая – но, сами придя к власти, оказались способны стать только могильщиками Российской империи.