Владимир Путин сравнил пересмотр итогов Второй мировой войны с открытием ящика Пандоры – что хотя и не оригинально, но абсолютно точно. То, что тема изменения границ всплыла именно накануне 71-й годовщины окончания Второй мировой, тоже символично – англосаксы, считающие себя победителями и в этой, и в холодной войне, хотят отменить именно российские приобретения. Но что в действительности означал бы пересмотр итогов великой войны? Тема пересмотра итогов войны всплыла в ходе интервью Путина агентству «Блумберг». Сначала президента спросили о том, мог бы он пойти на сделку и «отдать» Японии часть Курильских островов. После того, как он в очередной раз сказал, что мы не торгуем территориями, журналист попытался «подколоть» Путина, сказав, что вот отдал же он Китаю остров Тарабаров, может, и Калининград готов вернуть.
Путин в ответ напомнил, что с Китаем это были спорные территории, а не приобретенные по итогам войны – и подтвердил стремление к поиску компромисса с Токио в том случае, если отношения с Японией приобретут такой же характер «высокого доверия», как и с нынешним Пекином (то есть когда японцы вернут себе полный суверенитет). А насчет Калининграда, упоминание о котором журналист попытался обернуть в шутку, Путин сказал вот что:
«А я вам скажу без всяких шуток. Если кому-то хочется начать пересматривать итоги Второй мировой войны, давайте попробуем подискутировать на эту тему. Но тогда нужно дискутировать не по Калининграду, а в целом по восточным землям Германии, по Львову, который был частью Польши, и так далее, и так далее. Там есть и Венгрия, есть и Румыния. Если кому-то хочется вскрыть этот ящик Пандоры и начать с ним работать, пожалуйста, флаг в руки, начинайте».
Понятно, что никакой Калининград Россия никогда не отдаст – но Путин не случайно напомнил о том, чем чреват пересмотр итогов войны. Войной всех против всех – потому что по итогам войны в Европе изменились границы восьми государств: Германии, Польши, Италии, Венгрии, Румынии, Чехословакии, Болгарии и СССР. Сейчас это касается уж не восьми, а 12 стран – вместо СССР появились Россия, Украина, Белоруссия, Литва и Молдавия, а вместо Югославии – Словения.
Германия, Италия и Венгрия потеряли территории, Польша и Румыния приобрели больше, чем потеряли, Россия, Литва, Украина, Белоруссия, Болгария и Словения приобрели.
Изменение границ затронуло сотни тысяч квадратных километров, десятки миллионов людей – число одних немецких переселенцев из Польши оценивается в 10 миллионов. Германия потеряла свой восток, порядка четверти всей территории 1937 года, Польша приобрела эти земли, лишившись при этом Западной Белоруссии, Западной Украины, Вильнюса и других земель.
Бывшие польские земли (точнее, то, чем Польша владела на 1 сентября 1939 года) сейчас находятся в составе четырех государств – Украины, Белоруссии, Чехии и Литвы. Польша будет воевать с ними за возвращение Львова и Вильнюса? А Берлин снова выставит Варшаве ультиматум, на сей раз по поводу Силезии и Пруссии? Италия заберет у Словении все ее Приморье?
У Румынии возникнут территориальные проблемы с четырьмя государствами – ее бывшие земли оказались на Украине, в Болгарии и Молдавии, а у нее самой – бывшая венгерская Трансильвания. Чехию заставят вернуть немцам Судеты, а полякам – Тешин?
Конечно же, нет, скажут нам атлантисты – о чем речь, практически все эти страны уже в Европейском союзе и НАТО (кроме Белоруссии, Украины и Молдавии, но Кишинев и Киев-то на «правильном пути»). Какая война – единый европейский дом, где нет ни поляка, ни итальянца. Это только у вас, у русских, вечно какие-то границы и занавесы, а у нас «общее пространство».
Во-первых, этому Евросоюзу без году неделя, а история конфликтов и войн между европейскими народами насчитывает тысячелетия. Границы изменялись десятки раз, народы изгонялись и возвращались обратно, государства собирались и распадались. Нынешняя европейская интеграция – далеко не первая попытка объединить Европу, и то, что пока она идет мирным путем, вовсе не гарантирует ее необратимости. Как нет и гарантий того, что она останется мирной и в дальнейшем – особенно если ситуация выйдет из-под контроля внешних управляющих.
Например, вместо «атлантической Европы» в Берлине вдруг не замахнутся на строительство новой Священной римской империи германской нации (то есть самостоятельного европейского проекта). И уж тем более любое «единство Европы» не должно достигаться за счет русского мира – ни территориально, ни экономически.
Пересмотр границ всегда является следствием двух причин – войн или распада государств. После 1945 года границы в Европе пересматривались только один раз – в начале 90-х, когда распались СССР, Югославия и Чехословакия. Косово в нулевые и Крым в десятые были уже следствием распада начала 90-х, продолжением которого стал и украинский разлом.
В Европе есть одна четкая граница – между русским миром и остальной Европой. Внутри самой Европы есть нечеткие границы между славянами и германцами, между французами и немцами, между венграми и румынами. Они вечно будут плавать и меняться – сейчас в положении жертв оказались сербы (потерявшие после 1991-го большую часть своего государства), очень хорошо помнят о своих огромных территориальных потерях по итогам Второй мировой и венгры, которые не готовы забыть о Трансильвании.
Жадные взоры, которые обращают на Украину в Варшаве, Бухаресте или Будапеште, понятны – но их сдерживает не столько наличие американского управления в Киеве, сколько четкое понимание того, что Москва считает всю Украину зоной своих жизненных интересов. Когда США окончательно поймут, что им не удается оторвать Украину от России, они могут резко изменить стратегию и попробовать сыграть на ускорение распада незалежной, скомандовав «фас» Варшаве и Бухаресту – только ради того, чтобы к России вернулось как можно «меньше Украины». Так что у нас более чем достаточно потенциальных конфликтных точек на западной окраине русского мира.
И понятно, кому выгодно постоянно поддерживать тему пересмотра итогов войны. О том, что Россия должна что-то вернуть, говорят именно те, кто считает себя победителем как во Второй мировой, так и в холодной войне. Атлантисты, то есть США и Великобритания. При этом именно они остаются единственными, кто в полной мере пользуется именно итогами 1945 года – оккупационные войска США до сих пор находятся в Германии, Вашингтон полностью контролирует оборонную и частично внешнюю политику Европы. То же самое касается и Японии – которую Штаты держат в узде еще и через ими же созданную и постоянно подогреваемую «проблему северных территорий» (то есть территориальных претензий Токио к Москве).
Естественно, чтобы лучше контролировать поверженных во Второй мировой войне соперников, их нужно постоянно держать в тонусе. То есть создавать для них образ врага, обидчика, того, кто им должен. Так что понятно, почему именно Россия «должна» всем – Германии, Японии...
Потому что без этого невозможно будет ответить на вопрос, который в любом случае будет все чаще и громче звучать из уст немцев и японцев: «А почему американские войска и спустя 70 лет после окончания войны находятся на нашей территории?». И честный ответ на него дает сейчас Россия – вопрос только в том, когда Берлин и Токио найдут в себе мужество повторить это самостоятельно. Вот это и будет настоящим завершением Второй мировой войны – не пересмотр возникших по ее итогам границ, а возвращение реального суверенитета двум державам, ее проигравшим.