«Транснефть» подала кассационную жалобу на решение Девятого апелляционного арбитражного суда, который ранее отменил решение Мосарбитража о возврате 66 миллиардов рублей, выплаченных Сбербанку по опционной сделке, заключенной еще в декабре 2013 года. Об этом «Ленте» сообщил источник в Арбитражном суде Московского округа.

Представитель «Транснефти» подтвердил факт подачи кассационной жалобы, отказавшись от дальнейших комментариев. Таким образом, «Транснефть» вновь попытается доказать, что во время переговоров, заключения и исполнения этой сделки «Сбербанк действовал недобросовестно, намеренно не довел до контрагента полной и достоверной информации о рисках и таким образом получил сверхприбыль в виде тех самых 66 миллиардов рублей.

«Лента.ру» предполагала подобной развитие событий. Тем более, что речь идет о процессе, который важен не только для его участников, и интересен не только крупной суммой спора. Как указывает Банк России в «Обзоре рисков финансовых рынков», «Складывающаяся правоприменительная
практика на рынке ПФИ вызывает обеспокоенность у финансового сообщества. Арбитражный суд города Москвы в июне удовлетворил иск крупной нефинансовой компании о недействительности опционной сделки. Позднее решение суда первой инстанции было отменено в полном объеме апелляционным судом».

Финансовое сообщество, естественно, поддерживает в этом споре Сбербанк, руководствуясь как соображениями корпоративной солидарности, так и пониманием его отраслевого и политического веса. Регулятор тоже защищает интересы крупнейшего игрока «подведомственного» рынка, который еще и приходится ему дочерней компанией (собственником 50 процентов и одной акции Сбербанка, напомним, является ЦБ).

Однако, интересы рынка и интересы финансового сообщества это не одно и то же. Например, даже на российском рынке деривативов (производных финансовых инструментов), который победа «Транснефти», по заявлениям экспертов, могла бы «убить», нефинансовые компании имеют открытые позиции более чем на 1,2 триллиона рублей (данные ЦБ).

То есть — профессиональные инвесторы не могут существовать в одном только своем узком кругу, перепродавая друг другую сложные производные инструменты. Базу под ними, как и ликвидность на рынке, обеспечивают компании реального сектора. А это значит, что в идеале правила игры, которые включают в себя и судебную практику, должны защищать их интересы тоже. Причем на Западе, где рынок ПФИ развивается намного дольше и успешнее, чем в России, уже сформировались общие принципы. Их можно сформулировать так: «Будучи консультантом для клиентов, банк обязан руководствоваться только их интересами» (Это цитата из решения Ульриха Вихера, судьи Федерального суда Германии, где Deutsche Bank проиграл похожее дело малоизвестной нефинансовой компании).

В рамках той же правовой логики было вынесено и решение Мосабитража, который назвал полученную Сбербанком сверхприбыль, и, соответственно, убыток «Транснефти» результатом «информационной асимметрии» между сторонами сделки.
Эта «асимметрия» получилась в результате того, что Сбербанк, который с января 2013 года систематически предлагал «Транснефти» сделку с производными инструментами как способ снижения стоимости обслуживания платежей по облигационному займу, прекрасно понимал, что «Транснефть» берет на себя валютные риски, но старательно обходил этот момент в переговорах, пока они не вышли на финишную прямую. С позиций, сформировавшихся в западной правовой практике, это никак нельзя объяснить заботой об интересах клиента, а значит, такая позиция противоречит духу закона. Апелляция же в России сосредоточилась на букве, то есть на трактовании ряда процессуальных норм, а также, фактически, постулировала: подписав договор, «Транснефть» согласилась на условия Сбербанка, даже если эти условия изначально были сформулированы против нее.

Пока сложно предполагать, какой будет позиция «Транснефти» в кассации. Но очевидно, что это разбирательство будет иметь принципиальное значение не только для «финансового сообщества», но и для российской правоприменительной практики в целом. Ведь если даже такому крупному игроку, как «Транснефть», не удастся отстоять свою позицию, то и всем остальным придется строить отношения с российскими банками по принципу «осторожность превыше всего».