Интересно, что эти самые «Глобусы» вручают не какие-нибудь там замшелые оскаровские киноакадемики лет эдак под восемьдесят, а молодые да ранние.

Казалось бы, что им наша Гекуба — старик Вуди, прославившийся еще в далекие 60-е певец интеллигентских страданий, очкарик с Манхэттена, давным-давно устаревший под напором голливудской гигантомании?

Ни тебе приличного бюджета (каких-нибудь там сто миллиончиков), ни слезливого финала, когда два гея уходят в обнимочку под громкое сморкание умиленных родителей, ни умопомрачительных спецэффектов…

Словом, ничего, чем можно было бы взять за глотку и престарелых киноакадемиков, и нахальных репортеров. Так, история двух американочек (Скарлетт Йоханссон и Ребекка Холл), отправившихся на каникулы в город Барселону в поисках любовных приключений. Хавьер Бардем в роли рокового соблазнителя, Пенелопа Крус в роли его неуравновешенной женушки…

И прочее.

Такой ироничный роман о нравах, с фирменным алленовским юморком и, конечно, блестящей игрой вышеперечисленных звезд — уж что-что, а вышибить искру из актеров г-н Аллен умеет как никто.

Да уж, у него-то и бревно (а чем вам не бревно такая унылая артистка, как, скажем, Джулия Робертс?) заиграет, заискрится, как будто его подожгли с обеих сторон…

Но и только-то?

Да, господа, и только-то.

Однако даже в Канне, на фестивале высоколобом и чтящем не только стилистические изыски, но и тяжелую политическую составляющую, именно Викки на пару с Кристиной имели бешеный успех.

Подустав от пропавших детей, издевательствах в тюрьмах, абортов и повсеместного, куда ни кинь, насилия, журналисты хохотали до упаду. Наконец-то, думал каждый из них, сколь угодно интеллектуальный, можно оттянуться по полной, особо не загружая свой и без того переполненный файл.

И хотя все недостатки картины — чрезмерная затянутость, игра на понижение, легковесность — были налицо, даже самые решительные и строгие судьи охотно простили старику.

Как прощают обаятельному рассказчику и пошловатость, и «старомодность», и порой даже дурновкусие…

…Что-то во всем этом есть, конечно: какие бы новые культовые фигуры ни порождал кинематограф, каждый год выбирающий себе новую икону, которой можно поклоняться, старик Аллен — вечное «наше всё».

Теоретик кино сказал бы, что это, дескать, дурной признак, свидетельствующий о нашей привязанности к нарративу, к плавному литературному повествованию, к развлечению как таковому. Что, прибавил бы этот воображаемый умник, подлинное искусство не должно быть таким легким для поглощения, что оно должно заставлять работать извилины…

И всякий бы из нас, подавленный его иезуитским тоном, согласился бы: кому охота слыть идиотом?

А согласившись, тайком купил бы билет на «Викки Кристину» — чтобы во второй раз испытать чувство божественной легкости, с какой проглатывается эта нетяжеловесная, воздушная «пища».

Не вижу в этом ничего плохого: Вуди Аллен и сам знает, что он делает. Хотя такой кунштюк, сделанный им отчасти ради каникул в Барселоне, незатейливый и давшийся ему в полпинка, не обременит ни его самого, ни историю кино, ни нас с вами.

Представить, что «Викки Кристину» буду показывать в киношколах лет эдак через пятьдесят как репрезентативный проект этого режиссера, тоже трудно…

Хотя кто его знает.

В связи с этим у меня возникла эдакая крамольная мыслишка: как бы там ни изгалялись постмодернисты или, того хлестче, постпостмодернисты, в своей обыденной жизни люди всё же мало меняются.

Вкусы, конечно, меняются еще медленнее: чтобы понять «Гернику» или там Пруста, понадобилось не менее полувека. И вот эти медленно меняющиеся люди, со своими старомодными пристрастиями — как бы они ни прикидывались авангардистами, — сидят и хохочут на просмотре «Викки Кристины». А потом с важным видом говорят, что фильм так себе, милый, конечно, но не шедевр и всё такое прочее.

Ну да, не шедевр, ясное дело.

Однако, осмелюсь возразить, поизящнее многих фильмов, которые позиционировались в качестве шедевров, но не выдержали испытания не то что десятилетиями, но и двух-трех лет. Тот же наш Звягинцев, совсем недавно поднятый на щит: кто теперь помнит о его «Возвращении»?

Забавно, что новый фильм Аллена стяжал успех по обе стороны океана, причем по причинам противоположным. Ибо для Америки эта картина слишком некоммерческая и даже «заумная» — слишком похожа на классический европейский роман, в меру куртуазный, в меру моралистический. Зато для Европы, с ее-то многовековыми традициями, фильм слишком, наоборот, коммерческий…

В общем, всех обаял, всем угодил, нисколько при этом не напрягаясь.

В который раз напомнив всем нам, как велика сила традиции, кинематографа, основанного на прочной литературной основе, каковая в свою очередь покоится на драматургии человеческих взаимоотношений.

Питер Гринуэй, другой столп европейской культуры, когда-то великий, проиграл именно потому, что не хотел учитывать тонкостей психологии. «Психоложества», как говорят интеллектуалы, полагая, что мир двигается вперед (вперед ли — вот в чем вопрос) исключительно благодаря сфере трансцендентного, умопостигаемого, вне области чувств.

Вуди Аллен, будучи сам завзятым интеллектуалом и почитателем Достоевского, порой отходит в сторону. В сторону от «постигаемости» этого мира посредством исключительно головы.

Недаром его любимая повседневная маска — маска законченного идиота. Под которой, видимо, всего удобнее скрывать ума холодные наблюдения.