Из-за развертывания американского комплекса ПРО THAAD на территории Южной Кореи отношения между Пекином и Сеулом резко ухудшились. Теперь корейцам отказывают в доступе в китайские магазины, а КНР вводит санкции против товаров и туристов из РК. Обыватели нервничают, но все происходящее скорее иллюстрирует слабость Китая, чем его силу, зачастую мнимую. Обида Китая на Южную Корею велика, а контрмеры, как принято говорить, диспропорциональны – начали с туристов. Как пишет, к примеру, The Financial Times, групповые туры из Южной Кореи после 15 марта должны быть прекращены, на компании, которые ослушаются запрета, будет наложен штраф, а их лицензии отзовут – таковы письменные инструкции, разосланные администрацией туризма Китая всем агентствам, включая крупнейший туристический интернет-портал Ctrip.
В качестве причины указывается именно размещение американского противоракетного комплекса подвижного наземного базирования ПРО THAAD (Terminal High Altitude Area Defense) в Сеуле. «Возможно, это только начало, – предупредил издание аналитик компании Nomura в Сеуле Майкл На. – У них еще есть много вариантов, чтобы ударить по корейскому бизнесу». Он напомнил, что «почти все крупные корейские компании, включая Hyundai Motor и AmorePacific, крайне сильно зависят от китайских продаж». Акции Hyundai и косметической компании AmorePacific в пятницу резко скользнули вниз – на 4,4% и 11% соответственно.
В свою очередь, «Российская газета» пишет о широкой поддержке правительства КНР народом КНР. Китайцы перед камерами заявляют: «Мы отказываемся от покупок в корейских магазинах, так как Корея решила разместить у себя ПРО США, что ставит под угрозу безопасность нашей страны». В некоторых ресторанах Китая появились надписи на китайском и корейском языках: «Мы не обслуживаем клиентов из Южной Кореи!».&В 
Своего рода «спусковым крючком» для ужесточения давления на Сеул стало недавнее подписание соглашения об обмене земельными участками между концерном Lotte и министерством обороны Кореи. В результате корейское оборонное ведомство получило в свое распоряжение необходимый ей для размещения батареи ПРО THAAD участок в уезде Сончжу, что на юго-востоке страны. Батарея будет дислоцирована там уже в мае-июле этого года, прибыв из Техаса.
За это концерну Lotte придется дорого заплатить. На ввоз части его продукции (йогурты и конфеты) в Китай был наложен запрет, а сайт концерна подвергся хакерской атаке. Последнее, кстати, действительно плохая новость: даже если это сделали не государственные системы Китая, а некие «заинтересованные добровольцы», это наносит удар по имиджу КНР и, косвенно, России, поскольку дает сторонникам теории о «хакерском заговоре Китая и России против демократии» лишние аргументы. Но Китай (как, впрочем, и всегда) живет на своей волне, которая сильно диссонирует с реальностью. Синофилам это даже понравится, но представления Китая о себе и своем месте в истории порой действительно вредят практической политике и дипломатическим процессам.
При этом размещение системы THAAD в Южной Корее было неизбежностью, не зависящей от позиции Китая или от деятельности отдельно взятых концернов по производству молока и сладостей. Так решили в США, так реализуются гарантии безопасности их союзников в регионе, таковы особенности соседства с КНДР.&В И, если говорить начистоту, Китаю практически нечего противопоставить военным приготовлениям США и Южной Кореи.
В России сейчас модно говорить о росте военной мощи Поднебесной,&В а уж его экономическую систему стали чуть ли не противопоставлять всему остальному миру. В реальности китайская армия не в состоянии что-либо противопоставить своим «потенциальным противникам», а почти 100 миллионов человек в КНР живут за чертой бедности. И это не российская черта бедности, это действительно жизнь в канаве без гарантий получить долю риса на ужин. Это – цитата из доклада премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна на идущем прямо сейчас ежегодном Съезде всекитайских представителей.
Резкое увеличение военных расходов,&В которое также декларировал Ли Кэцян, нужно рассматривать под тем же углом. Да, в физическом выражении это много. Но китайская армия не в состоянии обеспечить себе успешное участие даже в одном конфликте низкой интенсивности, а речь даже о теоретической возможности обеспечить существование политической концепции «одного Китая»&В стоит отложить на отдаленное будущее. Причем не понятно, насколько отдаленное, поскольку китайская модель до сих пор не предусматривает создание самостоятельной системы ВПК и до сих пор представляет собой смесь воровства&В и попыток доделать то, что до них сделали другие с помощью кувалды и китайской матери.
Попытка бороться с американскими системами ПРО путем экономических санкций – типично китайский ответ. Это инструмент информационной войны, в которой китайцы никогда не были сильны – китайский язык слишком беден для того, чтобы обеспечивать сложные информационные функции. Другое дело, что Китай действительно не пострадает от того, что его миллиардный рынок вдруг лишится нескольких корейских компаний, а если корейцы считают этот ущерб важным для себя, то это проблема Южной Кореи – государства, живущего за счет госконцернов. Но с военной точки зрения создание системы THAAD на юге Корейского полуострова было неизбежно. И Россия неслучайно начала замещение своих артиллерийских бригад «Искандерами» именно с Дальнего Востока,&В лишь затем перейдя на Северо-Запад.
С экономической точки зрения Пекин всегда расценивал западные страны (в широком смысле слова, включая Японию и Южную Корею) как сугубо технический рынок. Как говорил Генри Форд, «Китай – это миллиард зубных щеток, если вы производите зубные щетки» – и не более того. Конечно, компании-посредники, которые уже привыкли получать по центу за каждую зубную щетку, потерпят убытки, но в целом это не изменит существующих раскладов. Экономическое состояние Китая – это пиар, а его потребительский рынок настолько закрыт, что компании-экспортеры не слишком теряют от каких-либо запретительных санкций.
Китай сам создал эту систему координат – закрыл рынок электроники, закрыл рынок металла. Живущая в 60-х годах прошлого века перерабатывающая промышленность КНР и далее будет производить практически всё (и в то же время – черти что), вгоняя себя в экологическую катастрофу,&В а партия должна принимать специальные программы для борьбы со смогом, поскольку добывающая и перерабатывающая промышленность самой быстрорастущей экономики мира (да и это уже не так) живет на основе предприятий, построенных при непосредственном участии Иосифа Сталина. В России таких уже нет, а в Китае это основа металлургии, и из этого металла делают не только клетки для домашних птиц, продавая их в Россию, но и субмарины, которые, правда, плавают недалеко и недолго.
Пекин потратил много сил, времени и денег, чтобы создать представление о себе как о некоем монстре, который очень быстро растет и всех поглотит. В реальности это армия, которая до сих пор может давить только массой, флот, который не доплывет до Тайваня, и авиация, сравнимая с ВВС Египта. Зато там много эмоций и обещаний, красивых иероглифов и простых текстов. Противопоставить что-либо реальное системе THAAD народная армия не может, а вот ответить бессмысленными акциями бойкотирования корейских товаров – сколько угодно. Тем более что магазины Lotte расположены лишь в нескольких крупных городах Китая. В самой населенной в мире провинции Сычуань таких слов и не знают.
Между тем противостояние на Дальнем Востоке&В только начинается. И точная оценка возможностей сторон пока невозможна. Беда в том, что Китай, как и синофилы за его пределами, слишком преувеличивает возможности страны, которая до сих пор не способна обеспечить себя продовольствием. Страх (или уважение, называйте как хотите) перед Китаем выработан в основном на основе превратно понятой пропаганды или же преувеличенного отношения к большой и экзотической стране. В то же время Пекин стремится заручиться помощью России в ситуации, когда его собственные вооруженные силы не способны не то что обеспечить доктрину «единого Китая», а даже безопасность континентальной части страны.
Другое дело, что воевать с Китаем никому не придет в голову, ввиду чего заниматься самопиаром можно бесконечно долго.