В Театре драмы и комедии на Левом берегу сыграли премьеру спектакля "Голубчики мои" - коллаж из фрагментов романа Федора Достоевского "Преступление и наказание", мелодрамы Александра Володина "С любимыми не расставайтесь" и сентиментальных песен советской эпохи. Российскому режиссеру Юрию Погребничко все это понадобилось, чтобы рассказать маленькие трагедии из жизни обыкновенных людей.
"Голубчики мои" сделаны по фирменному рецепту Юрия Погребничко. Кое-что из хрестоматийной классики, немного из советской драматургии (желательно сентиментально-бытовой, а не производственной и героической). В качестве приправы идут советские песни, тоже очень сентиментальные и обязательно о главном. По такой схеме худрук московского театра "Около дома Станиславского" выпустил уже с полдюжины спектаклей. Кстати, и "Голубчиков" со своей московской труппой он уже ставил - в версии пятилетней давности, которая по-прежнему идет в российской столице, спектакль назывался "Где тут про воскресение Лазаря?". Сменилось название, географические координаты театра, место московских актеров на сцене заняли их киевские коллеги. Все остальное осталось, как было, хотя даже недоброжелателям со стажем не придет в голову упрекнуть режиссера в плагиате и самоповторах.
Потому что в этой повторяемости - вся соль театра Юрия Погребничко. По существу, этот странный режиссер всю жизнь занят одним спектаклем, независимо от того, смешивает ли он на сцене Чехова с Вампиловым или Достоевского с Володиным. Точно так же и в литературе для него существует один текст, поэтому нет никакой натяжки в том, чтобы от Раскольникова и Свидригайлова переметнуться в зал, где советский судья ведет дела по бракоразводным процессам (место действия пьесы "С любимыми не расставайтесь"). Человек за последние сто или двести лет вообще не слишком переменился, если верить Юрию Погребничко. Так что ничего удивительного в таком сближении нет: все эти бесконечные Мироновы, Шумиловы, Беляевы, которые не сошлись характерами, не поделили имущество, нарушили супружескую верность,- просто реинкарнации того же Свидригайлова, или Раскольникова, или Порфирия Петровича. А человек как был един 150 лет назад, таким и сейчас остался, недаром в спектакле Юрия Погребничко даже пол персонажа не играет роли (женские реплики достаются мужчинам, а финальный монолог Алеши из "Братьев Карамазовых" с надрывным "голубчики мои" произносит девочка).
Здесь у режиссера узловой пункт: люди из разных эпох похожи не тем, что попадают в рифмующиеся ситуации - любовь, расставание, измена, суд. Люди вообще не похожи - они те же самые. В том смысле, что самое сокровенно-человеческое - боль, влюбчивость, страхи - в них не меняется. Этот концентрат человеческого в раскольниковские времена можно было найти в молитвах, а в эпоху "совка" самым подходящим для него выражением оказались массовые песни. Про "ромашки спрятались, поникли лютики", "Вологду-гду" и "на тебе сошелся клином белый свет" на сцене поют попеременно сразу два хора, мужской и женский. Поют истово и немного отстраненно, точно медитируя - так же, как обмениваются репликами Раскольников, Свидригайлов и Соня. Ситуации накладываются, и сквозь них начинает сквозить то самое неистребимо-человеческое, ради чего все и было задумано. И даже получается так, что "на тебе сошелся клином белый свет" и есть самый точный ответ на вопрос первой сцены - "Где тут про воскресение Лазаря?".
Поскольку сравнения нет, нет и никакого состязания в масштабах. "Голубчики" Юрия Погребничко не о том, как измельчали люди ХIХ века со своими высокими и сложными чувствами, и не о том, как возвысить алкоголиков и разведенок 70-х годов до уровня Достоевского. Удивительное дело: спектакль ни у кого ничего не отнимает, но оказывается, и Раскольников с разведенками могут стоять вровень. Не потому, что кто-то до кого-то унизился или дорос, а потому, что все сделаны из одного человеческого теста.
И еще одно очень важное в этом спектакле - интонация. Невероятно пластичная, она с каждым эпизодом чуть-чуть меняет градус: с патетики диалогов Достоевского сбивается на казенщину советского суда, а после жестоких уличных романсов снова взмывает к любовным признаниям. По тому же принципу скроены и костюмы участников спектакля: на дамах - кринолины с рюшами и шапки-ушанки, на мужчинах - смокинги и мешковатые советские пальто (художник по костюмам - соавтор большинства работ Юрия Погребничко Наталья Бахвалова). Оказывается, когда все это вместе, то совсем не смешно. То есть смешно, но совсем не так, как шарж или карикатура.
Актерам в этом месиве остается одно - играть, петь и носить свои кринолины со смокингами так хорошо, чтобы на это не хотелось отвлекаться. Удивительнее всего, что и это у них почти получилось.
