Чем сильнее исламизировано государство, тем меньше в нем вариантов женских причесок. Поскольку если мусульманки в соответствии с традициями прячут волосы под хиджабы, то под куском материи прически им совсем не нужны.
Следуя этой логике, многие дамские парикмахеры в Египте в последние годы просто обанкротились. Однако бизнес Мадихи Селим из каирского района Гелиополис процветает. Рыжие волосы, стрижка под мальчика, узкие джинсы и короткая футболка - вряд ли религия занимает центральное место в жизни этой 50-летней женщины. "Я выросла без хиджаба. Никогда его не носила и не буду", - заявляет она. Она обнаружила пробел на рынке: в день свадьбы даже правоверная мусульманка хочет выглядеть прекрасной - и Мадиха Селим сделала себе имя как мастерица по искусному повязыванию хиджаба и нанесению макияжа.
Небрежно держа сигарету в одной руке, другой рукой она листает перед клиентами каталог. Это и снимки "до" и "после", и фотографии моделей. Творения Мадихи завораживают: волосы невест скрываются за кружевом, тафтой, блестками. Бледные прыщавые девушки превращаются в настоящих звезд гламура после того, как над ними поработают черной подводкой, тенями, тональным кремом и помадой. Остается только надеяться, что будущий супруг уже видел свою избранницу до этих метаморфоз. "Мне нравится подчеркивать природную красоту женщины и придавать ей блеск", - говорится на интернет-сайте Мадихи Селим.
Этот блеск стоит 1 тысячи египетских фунтов (около 140 евро), что при средней зарплате в 300 фунтов - сумма немаленькая. Несмотря на это, она и ее дочери, которые помогают ей, принимают в выходные дни до 20 клиенток. Салон Мадихи Селим известен по всей стране - и затишья не предвидится. Сегодня хиджабы и лица стали украшать не только на свадьбу.
Улемы уже давно выражают неудовольствие по поводу того, что в основе этого прихорашивания лежит не следование традициям, а стремление к привлекательности и красоте. "При этом хиджаб больше не служит выражением религиозности. Это все равно как если бы его и не было", - считает эксперт из исламского университета Аль-Азхар. А за это женщина будет наказана на том свете.
А пока, на этом свете, Мадиха ведет свой бизнес. Ее салон площадью всего 30 квадратных метров. По телевизору, подвешенному под потолком, демонстрируется видеозапись, на которой муж Селим, вместе с которым она создала этот салон и занимается бизнесом, берет в руки копну волос женщины совсем не религиозной, но, похоже, страдающей из-за секущихся кончиков. Он проводит по волосам рукой, затем - оп! - поджигает страдающие кончики. Хорошо, что вся эта процедура происходит только на экране и не нужно вдыхать образовавшийся после ее завершения аромат.
В зале два мастера как раз заканчивают колдовать над клиенткой, которая покидает салон с высоко поднятой головой без хиджаба. Однако главное действо происходит за портьерой, в зале, где парикмахеры и визажисты работают с правоверными мусульманками. Туда мужчинам вход закрыт.
Прибыли клиентки, которым нужна консультация. На рыжеволосой маме - брюки и свитер. На дочери - серое длинное пальто и хиджаб. Обе начинают изучать каталоги. Мадиха Селим прерывает их. "Мой успех основывается на том, - говорит она, - что я с первого взгляда вижу, что пойдет моей клиентке". Итак, показаны фотографии свадебного платья, высказаны пожелания - и Мадиха Селим выносит свой вердикт: она рекомендует тюрбан с длинными концами, покрывающими спину, нитку жемчуга и макияж, выдержанный в бирюзовых тонах. Женщины выглядят довольными.
Дочь Мадихи тоже носит пальто и хиджаб. "Сегодня почти каждая девушка носит хиджаб, - говорит хозяйка салона. - Одна надела - другие повторили". Однако ей эта тенденция кажется сомнительной. "То, что мы носим или как себя ведем, не говорит о том, хорошие или плохие мы мусульмане". Иначе девушки только и думали бы, что будет после смерти, забывая при этом нормально жить. "Кроме того, волосам совсем не на пользу постоянное ношение платка, - говорит она. - В таком случае они не получают достаточно света и воздуха".
