После того как закон вступит в силу (через 90 дней после его опубликования), прокурорам останется лишь надзирать за действиями следователей и зачитывать обвинительные речи в суде.
Они уже не смогут давать добро на возбуждение или прекращение уголовных дел, а также передавать их из одних рук в другие. «Мы наконец добьемся того, что прокуратура превратится в истинное «государево око», и перестанем рассматривать ее в ситуации конкретного правонарушения», – предположил в беседе с газетой ВЗГЛЯД зампред думского Комитета по госстроительству Александр Москалец.

Несмотря на то что генпрокурор Юрий Чайка выступил в поддержку реформы, его подчиненным пришлось долго обивать пороги депутатских кабинетов в надежде хоть в чем-то отстоять былые полномочия. На заседании в пятницу выяснилось: усилия оказались не напрасными. Неслучайно глава профильного комитета Владимир Плигин начал свой доклад словами: «Можно сказать, баланс сдержек и противовесов создан».


Самое главное, у прокуратуры все-таки останутся люди, которые смогут возбуждать или прекращать уголовные дела с ведома и под контролем прокуроров. Это дознаватели. Ко второму чтению депутаты разделили их в законе со следователями не запятой (как сейчас), а союзом «или». Кроме того, прокуроры вернули себе право утверждать обвинение по уголовному делу перед тем, как направить его в суд.
С другой стороны, депутаты вывели Следственный комитет из состава органов Генпрокуратуры. Теперь новая контора станет работать всего лишь при ведомстве. А ее руководитель не будет считаться первым заместителем генпрокурора, хотя его кандидатуру по-прежнему предстоит утверждать Совфеду с подачи президента.


«Создание комитета при прокуратуре позволит придать новой структуре больше самостоятельности, – пояснил газете ВЗГЛЯД Владимир Плигин. – А разделение следственных и надзорных функций позволит более объективно подходить к проведению следственных и надзорных мероприятий. Ведь надзирать за тем, что делаешь сам, достаточно сложно».


На заседании Плигин неустанно заверял, что никаких перекосов в пользу следователей не произойдет. К примеру, прокурор хоть больше и не сможет самостоятельно приостановить дело, если обнаружит нарушения со стороны следователя, зато вправе сделать это через суд. «Тем самым мы поднимаем роль суда», – пытался убедить противников реформы Плигин.

В ответ один из них, коммунист (и бывший прокурор) Виктор Илюхин, заметил, что только в прошлом году прокуратура выявила в работе следователей 3 млн нарушений. «Мы отнимаем у прокуроров право оперативного реагирования на беззаконие, – пророчил Илюхин. – Теперь прокурору придется ходить на поклон к начальникам следователей, а в случае отказа – в суд. Выходит, что следователей поставили над прокурорским надзором. Последствия этого решения ощутят на себе граждане, чьи права будут нарушаться чаще!»