Искажение истории – излюбленное занятие политиков, сделавших эту науку средством для достижения своих целей. Зачастую – преступных.

Будем откровенны – немцы вели войну с исключительной жестокостью, и, наверное, потому всякая попытка разобраться в степени этой жестокости наталкивается на внутренне противодействие читателя. И он, читатель, большею частью будет прав.

В одном из своих трудов Резун (он же Суворов) удивлялся, что совершено безвинного человека, сухого штабиста Йодля приговорили к повешению. Дескать, не причем человек был – рисовал стрелки на карте, писал разные циркуляры, приказы... не военный преступник, дескать, был. Если бы не свидетельство Елены Ржевской, служившей переводчицей при штабе 1-й ударной армии московитов, то я бы охотно поверил Резуну, но Ржевская приводит тексты приказов начштаба сухопутных войск Йодля, в которых тот требует, чтобы населенные пункты, в которые предстояло вступать немецким войскам, предварительно разрушались при помощи артиллерии или вызванной для этих целей авиации. Йодль особо подчёркивает, что разрушение городов должно применяться независимо от того, оказывает город сопротивление, или войска занимают его беспрепятственно.

Все ясно и, казалось бы, на этом можно поставить жирную точку, но меня все же терзают смутные сомнения – уж не повесили ли московиты на немцев всех дохлых псов? Даже тех, которые не лают?

Вот выдержка из статьи, опубликованной на сайте «Гулаг. С фотокамерой по лагерям»:

«Американский историк Харри Барнз: «Вначале утверждалось, что эти лагеря были в Германии, такие как Дахау, Бельзен, Бухенвальд, Захсенхаузен и Дора, но скоро стало очевидным, что там не проводилось уничтожения людей. Тогда история была сдвинута в Освенцим, Треблинку, Майданек, Собибор, Бельзек».

Настораживающая запись, поводом к которой послужил тот факт, что англичане и американцы не нашли никаких газовых камер в своей зоне оккупации. В результате этого центр легенды о массовом уничтожении славян был сдвинут на восток, в советскую зону оккупации. И такие лагеря, как Освенцим и Треблинка были представлены уже как центры по организованному уничтожению людей, где московиты мастерили ту самую жуткую историю нацизма, которой полвека пичкали подрастающее поколение.

В самом деле, фотографии печей, приводимые московитами, могут вызвать только недоумение – такие печи вполне могли быть изготовлены где-нибудь на Уралмашзаводе, но никак не немцами – в этом может убедиться всякий, кто хоть раз взглянет на эти образцы якобы немецкой техники, приведенной на странице сайта.

Как выясняется, пресловутые «абажуры из человеческой кожи», фигурировавшие на Нюрнбергском процессе, оказались фальшивкой. Экспертиза убедительно показала, что это была козлиная кожа.

Дальше – больше: оказывается, что и пресловутое мыло из человечины, являлось продуктом пропагандистской машины англичан ещё в первую мировую войну. Тогда же англичане извинились за свою пропагандистскую фальшивку, но она благополучно дожила до наших дней и до сих пор является излюбленной жвачкой «московитствующих».

В свете вышеприведенного возникает вопрос и о «зверствах» УПА.

Описаний этих «зверств» предостаточно, но вот что настораживает - «зверства» УПА никак не задокументированы, несмотря на то, что время на дворе стояло мирное – вторая половина 40-х – начало 60-х годов, и никто не мешал следственным группам оформлять материал так, как того требует всякое расследование преступлений – нет ни фотографий жертв, ни фотографий мест преступлений, ни орудий убийств, ни материалов опознания убитых, ни других, долженствующих быть, исследований.

Все, чем мы располагаем, так это показаниями свидетелей, которые, якобы, «чудом остались живы». Спрятавшись в погребе или в лесу. В данном случае особенно умиляет то, что свидетели «преступлений» УПА, прятавшиеся в погребе, живописуют кровавые расправы над своими односельчанами в мельчайших подробностях (!).

Все это становится понятным в свете известных показаний очевидцев, которые утверждали, что польских пленных в Катыни расстреливали немцы. С Катынью разобрались, теперь очередь за УПА, и последние публикации документов убеждают меня в том, что московитам свойственно искажать не только давнюю нашу историю, но и историю недавнюю, которая еще жива в памяти наших отцов и дедов.