Брюссель, Июль 17 (Новый Регион, Анфиса Шахова) – Сегодня судьба Бельгии оказалась в руках короля Альберта II. Он вынужден решать, принимать ли отставку премьер-министра Ива Летерма и что делать с заявлением Летерма о том, что 6,5 млн. голландскоязычных фламандцев, 4 млн. франкоязычных валлонов и более малочисленное немецкоязычное сообщество «обладают противоречивыми взглядами на новое равновесие государства».

Каковы реальные шансы короля избежать раскола между валлонами и фламандцами, с учетом того, что после нескольких часов переговоров с лидерами основных политических партий позиции фламандских и валлонских политиков остались крепки как никогда?

Они по-прежнему расходятся по вопросам о том, нужно ли наделять большей властью региональные парламенты, и по избирательным правам франкоязычных на брюссельской окраине, где преобладают фламандцы, пишет британская газета The Guardian.

Даже если король прибегнет к помощи нового более харизматичного премьер-министра в качестве миротворца, его перспективы кажутся мрачными, с учетом того, что коалиционное пятипартийное правительство Летерма только что собралось после девятимесячного кризиса, последовавшего за неудачной попыткой сформировать правительство после выборов июня 2007 года.

Что удивило меня в этом кризисе – это то, какими беспечными кажутся некоторые бельгийцы, которых я спросила, как они себя чувствуют на корабле без управления и беспокоятся ли они по поводу будущего своей страны.

Один из моих франкоязычных приятелей (который, как и большинство бельгийцев с университетским образованием, также говорит на родном языке другого сообщества), даже сказал мне: спасибо, что страна живет хорошо и без правительства, – доказывая тем самым, что простые люди могут обойтись без надоедливых политиков.

На этой неделе я не смогла удержаться, чтобы не сравнить его безразличие с ситуацией, в которой один из партнеров хочет выйти из неудачного брака. Однако если некоторые бельгийцы хотят уйти, другие слишком легко соглашаются на быстрый развод.

Раскол Бельгии, если и произойдет, то повлечет за собой неприятное разбирательство, в ходе которого придется делить взаимно-замкнутую экономику и национальный долг и определять статус Брюсселя, с его франкоязычным большинством в центре фламандского региона.

Этот процесс неизбежно скажется на пребывании институтов Евросоюза на территории Бельгии. Как отметил бывший премьер-министр Бельгии Вилфрид Мартенс, «мы в центре Евросоюза. Как мы можем подавать такой плохой пример государствам-членам, если у нас произойдет раскол?»

Для других европейцев более важным вопросом, чем потеря Бельгией легитимного права находиться в центре Европы, может стать дилемма того, могут ли самопровозглашенные государства Европы претендовать на членство в ЕС.

Каталонские и шотландские националисты вместе с фламандскими сепаратистами уже продвигают в Брюсселе право своих земель остаться в ЕС в случае их выделения в независимые государства.

Некоторые говорят, что этим вопросом должны заниматься европейские юристы, специализирующиеся на вопросах конституционности. На мой взгляд, это еще и вопрос для европейских избирателей. Идею независимой Фландрии до сих пор всерьез защищала только Vlaams Belang, что означает по-голландски «фламандские интересы» – крайне правая расистская партия региона.

Если идеи этой партии в конечном итоге будут учтены при создании какого-то бы то ни было нового национального государства и повлияют на его законы и институты власти, то такой стране не место в ЕС.