Насколько выгодно и безопасно хранить деньги в банках? Какую ждать инфляцию? Какие проблемы испытывает банковская система России и насколько мы зависимы от нефти? «Часкор» побеседовал с директором Банковского института Высшей школы экономики Василием Солодковым.
— Пытаясь привлечь деньги, банки в последнее время резко подняли проценты по депозитам — некоторые до 14—16% годовых в рублях и до 10—12% в валюте. Насколько сейчас безопасно делать долгосрочные вложения в малоизвестные банки, обещающие высокие проценты?
— Здесь дело не в процентах, а в том, что наша экономика зависит от нефтяной трубы. И ничего иного в ней нет. Поэтому банки могут декларировать любые высокие рублевые проценты, но если при этом будет продолжаться падение рубля к бивалютной корзине с такой же скоростью, как сейчас, то все эти проценты бессмысленны.
Допустим, вам пообещали 15% годовых, а у нас только с ноября девальвация рубля составила более 20%. Поэтому, если вас в ноябре уговорили положить деньги под 15% годовых, вы на вашем вкладе в любом случае уже потеряли деньги и потеряете еще больше.
— Но есть же еще валютные вклады. Вопрос: насколько банковская система сейчас стабильна и будет стабильна в обозримом будущем?
— Всё зависит от того, как глубоко будет развиваться кризис, кого и как он затронет, каково будет качество кредитных портфелей у банков. Но есть и хорошая сторона для вкладчиков — работающая система страхования вкладов. Вклады до 700 тыс. рублей в рублевом эквиваленте вы можете всегда получить обратно, даже если у банка отзовут лицензию.
Если же вы делаете валютный вклад, то следует рассчитывать размер вклада с запасом на девальвацию: грубо говоря, не 700 тыс. рублей в долларовом или евро-эквиваленте, а не более 350 тысяч в рублевом эквиваленте при условии, к примеру, 100-процентной девальвации.
— Система страхования вкладов сейчас реально работает?
— Работает, и достаточно эффективно. Ситуаций 98 года, когда вкладчики штурмовали банки, Центробанк, АРКО (Агентство по реструктуризации кредитных организаций. — Ред.), сейчас уже не возникает. Ажиотажа нет, и те банки, у которых отзывают лицензию, подают в производство в Агентство по страхованию вкладов, и оно возмещает вкладчикам деньги. Кстати, недавно достаточно крупные проблемные банки — Связь-банк, «Глобэкс» — ушли под крыло Внешэкономбанка и больше опасений не вызывают.
— Как много времени обычно проходит от отзыва лицензии у банка до полной компенсации вклада физическому лицу по системе страхования вкладов?
—Обычно до одного месяца.
— Как можно неспециалисту определить надежность банка по открытым источникам, например по балансовой отчетности, которая открыта на сайте ЦБ?
— Никак. Вы как неспециалист, конечно, можете посмотреть баланс любого банка на сайте Центробанка, но что он вам скажет, я не знаю.
Специалист тоже гарантий не даст. Он может, к примеру, оценить уровень вложений банка в ценные бумаги, достаточность капитала с учетом взвешенных по риску активов. Но при этом надо понимать, что даже ведущие аналитики не всегда могут адекватно оценить состояние банка. Самый вопиющий пример — Lehman Brothers: за две недели до краха этот ведущий американский банк получил от рейтинговых агентств, где сидят очень хорошие специалисты, высокий рейтинг.
— И всё же насколько велика вероятность повального банкротства, отзыва лицензий банков и при каких условиях это может наступить? В прошлом году, к примеру, ЦБ отозвал лицензии у 34 банков…
— У каждого банка своя жизнь, всех сваливать в одну кучу не получится. Есть банки, которые сидят на 1—2 клиентах, прекрасно себя чувствуют и будут дальше работать без проблем. Есть банки, которые активно вкладывались на фондовом рынке, что с ними дальше будет — вам никто не скажет: наш рынок побивает все рекорды, уходя вниз.
У многих банков сейчас проблема с невозвратом кредитов. Доля просроченных кредитов к началу этого года выросла до 3,8% и продолжит расти дальше.
— Какой уровень невозврата опасен для банковской системы?
— С учетом действующих на рынке кредитных ставок, я думаю, критичным будет уровень невозврата на уровне 10—15%.
— Активы банков по итогам 2008 года выросли почти на 40%. Какова структура этого роста?
— До сентября вклады росли, с сентября начался существенный отток вкладов, в основном в малых и средних банках. В декабре пошла обратная волна. Причем я предполагаю, что доля малых и средних банков в приросте активов будет увеличиваться. Они более гибкие и предлагают значительно более благоприятные условия привлечения вкладов, чем госбанки. По валютному вкладу ВТБ и Сбербанк дают порядка 7% годовых, в частные по евро и доллару можно разместиться под 12% годовых. При этом и те и другие вклады входят в систему страхования. Вкладчик как рациональный агент, с моей точки зрения, будет выбирать то, что выгоднее.
— В чем, на ваш взгляд, сейчас главная проблема банковской системы?
— Основная — чем заместить ресурсы, которые наши банки раньше получали за рубежом. Именно с дешевыми зарубежными ресурсами был связан 40—50-процентный рост банковской системы. Заместить их по большому счету нечем. Теоретически можно взять деньги у государства, но в этих условиях очевидно, что банки не станут вкладывать полученные средства в реальный сектор, потому что там несоизмеримо высоки риски. Деньги нужно будет возвращать государству, а для этого лучше вложить их в валюту, а не кредитовать, к примеру, АвтоВАЗ, реализация которого хромает даже при девальвации и повышении пошлин на иномарки.
Вторая проблема связана с первой. Даже если банковская система получит ресурсы — непонятно, куда их вкладывать. Банки сейчас создают себе максимально безопасную подушку ликвидности для собственного выживания.
— Но сейчас все торговые компании сидели на подпитке банковскими кредитами…
— При такой скорости девальвации рубля банкам проще вложиться в валюту, чем кредитовать тех же ретейлеров или автодилеров. Грубо говоря, насколько рубль падает, настолько должна расти процентная ставка по кредиту. Покажите мне идиота, который на таких условиях будет брать кредит!
— А не повлияет ли на установление стабильности в этой ситуации заявление ЦБ, закрепившего верхнюю границу курса бивалютной корзины на уровне 41 рубля?
— У меня к этому сложное отношение. Если ЦБ что-то обещает, он должен это выполнять, но если он выполняет это с существенной потерей резервов, то лучше бы он этого не обещал.
На мой взгляд, надо либо идти по пути дальнейшего усиления валютного регулирования — к примеру, как раньше, ввести норматив по обязательной продаже части валютной выручки, либо ввести свободный плавающий курс.
Потому что в сложившихся условиях понятно одно — рубль будет падать. Представьте себе, что мы дошли до уровня 41 рубль за бивалютную корзину. А дальше-то что?
Дальше начнется трата резервов. И вопрос будет один — как скоро Центробанк сдастся и сменит этот предел колебаний.
С моей точки зрения, меры, которые принимает Центробанк, исходят из того, что проблемы в экономике — краткосрочные, что всё устаканится. И если всё действительно устаканится, тогда можно сказать, что решения, принятые ЦБ, были верными, если нет, то мы просто потеряем резервы и пойдем на новые рубежи курса рубля.
— А ваш личный прогноз какой?
— С моей точки зрения, ситуация с низкими ценами на нефть продлится минимум год-два, потому что она очень похожа на кризис 1973 года, пусть и связан тот кризис был с другими причинами.
Тогда нефтяные державы ввели эмбарго на поставки энергоносителей странам, которые помогали Израилю в период октябрьской войны 1973 года. Цена на нефть подскочила с 4 долларов за баррель до 50 долларов, и это в ценах 1973 года. Грубо говоря, те 50 долларов за баррель соответствуют современным 100 долларам этой весной, когда всё начало сыпаться. Одна из причин мирового кризиса 1973 года как раз связана с высокими ценами на энергоносители. Тот кризис рассасывался с 1973 года по 1984-й, пока не стабилизировались цены на нефть, инфляция.
— Прогнозируете ли вы серьезную инфляцию в этом году?
— В России будет достаточно высокая инфляция в связи с тем, что в структуре нашего потребления очень высока доля импорта — в среднем за 50%. Сейчас сети торгуют товарами по старым контрактам, исходя из курса бивалютной корзины 26, период этих контрактов скоро закончится, а новый курс бивалютной корзины — почти 37 рублей.
— И размер инфляции будет сопоставим с размером девальвации?
— Инфляция будет меньше девальвации, учитывая, что импорт у нас всё же не 100%, но прогноз МЭР на инфляцию в 2009 году 13% я считаю слишком оптимистичным.
— Подводя итог, насколько экономическая ситуация и ее улучшение в России зависит от цен на нефть? И может ли быть улучшение в нашей экономике без их роста?
— Структура ВВП России хуже, чем была у СССР, а у СССР — хуже, чем в царской России. За все эти годы перемен мы достигли того, что усилили свою зависимость от сырьевого сектора, — это чудовищный сухой остаток. И слава богу, что наш народ пока это не понимает, а то он тут же бы нашу власть пинком куда-нибудь бы отправил.
Вспомните, Примаков в 1999 году боролся с ценой 8 долларов за баррель, а сейчас у нас кризис при цене 42 доллара за баррель.
