Чтобы понять, почему законопроект произвел сильное впечатление даже на государственные СМИ и думские комитеты, нужно вникнуть в суть предложений правительства, несмотря на то что это действительно непросто.

Во вступительных статьях сказано, что закон направлен на «создание правового механизма противодействия неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком» и распространяется на организованные финансовые и товарные рынки.

Важную оговорку делает статья 1.3: закон не применяется «к отношениям, связанным с осуществлением Центральным банком Российской Федерации операций с финансовыми инструментами в целях реализации Центральным банком Российской Федерации <…> функции по осуществлению единой государственной денежно-кредитной политики, по защите и обеспечению устойчивости рубля и в целях осуществления Правительством Российской Федерации, органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации <…> функций по управлению государственным долгом…». Перевод: конструкторы законопроекта либо исходят из того, что Центробанк, правительство и губернаторы в принципе не способны злоупотребить финансовым рынком, либо полагают, что то, что в случае простых смертных злоупотребление, в случае правительства есть проявление его денежно-кредитной мудрости.

Все мы немножко инсайдеры
Поскольку закон базовый, то есть устанавливает общие правила игры, то в нем много места посвящено дефинициям. Комитет Думы по финансовому рынку намерен эти дефиниции уточнять, потому что понять из предлагаемого авторами законопроекта определения инсайдерской информации, что это такое, способны, вероятно, лишь они сами. Ясно только, что это информация: а) нераскрытая (не все её знают); б) достоверная. В статье 4.6.1 написано, что «сведения, полученные в результате передачи инсайдерской информации неопределенному кругу лиц, в том числе через средства массовой информации и информационно-телекоммуникационные сети общего пользования (включая сеть Интернет)» не являются инсайдерской информацией. Казалось бы, СМИ не о чем беспокоиться: ведь они по определению имеют дело с неограниченным кругом лиц. Но не тут-то было. После дефиниций в тексте законопроекта идет перечень инсайдеров, и в нем, наряду с эмитентами, профучастниками рынка и т.д. и т.п., прямо поименованы информационные агентства (ст. 5.1.9). Гражданам, не имеющим отношения ни к рынкам, ни к СМИ, тоже не стоит расслабляться. Согласно статье 5.2 инсайдерами являются и вторичные инсайдеры, а таковыми считаются все лица, которые получили инсайдерскую информацию, в том числе случайно.

10 способов манипулировать рынком
Что же такое манипулирование рынком? Вот самый страшный способ: «распространение через средства массовой информации (в том числе электронные), информационно-телекоммуникационные сети общего пользования (включая сеть Интернет), любым иным способом ложных или вводящих в заблуждение сведений, оказывающих влияние либо способных оказать влияние на спрос и (или) предложение, цену финансового инструмента или товара либо объем торгов» (ст. 6.1.1). Под этот состав преступления (напомним, до семи лет) подпадают уже не только СМИ (причем не только агентства, а любые), но и пользователи интернета, в частности блогеры (если не сумеют доказать судье, что они ни на что не способны). Авторы законопроекта перечисляют еще девять способов манипулирования рынком, но они уже не такие страшные, потому что ими в некоторых случаях можно пользоваться для «поддержания цены» на бумаги эмитента, и тогда они манипулированием не считаются (Ст. 6.2).

Много внимания в законопроекте уделено «раскрытой инсайдерской информации» (напомним, что согласно базовому определению, которое авторы дают в начале, инсайдерская информация — это нераскрытая информация) и случаям, в которых можно задержать раскрытие инсайдерской информации, которую обязательно раскрывать.

Право на вымогательство
Глава 3 целиком посвящена правам профильного федерального органа, то есть ФСФР. Прав много, но до SEC, конечно, далеко. Под конец (Ст.19) гражданам инсайдерам (а по букве законопроекта все граждане либо инсайдеры, либо способны стать ими) предлагают подумать о последствиях нарушений. Последствием является «взыскание с лица, совершившего сделку (сделки) с нарушением требований настоящего федерального закона, в доход Российской Федерации по иску федерального органа исполнительной власти в области финансовых рынков полученного таким лицом по сделке (сделкам) дохода или суммы, которую это лицо сберегло в результате совершения сделки (сделок)». При этом добрые законодатели разрешают нарушителю передать эти деньги в доход РФ «добровольно», на основании всего лишь «требования федерального органа исполнительной власти в области финансовых рынков». Таким образом, судьба эмитентов, организаторов торговли и пр. ставится в зависимость от личных качеств главы ФСФР, поскольку закон фактически собирается предоставить ему право на вымогательство.

Ответа на вопрос, зачем городить весь этот огород, в тексте не содержится. Из текста даже нельзя понять, где проходят границы инсайдерской информации. В пояснительной записке написано, что в 2005 году в ФСФР от организаторов торговли поступило 766 уведомлений о выявленных ими нестандартных сделках и 430 отчетов о результатах проверки таких сделок, за 2006 год — 64 уведомления и 43 отчета. По оценкам самой ФСФР России, реальные (с ее точки зрения) злоупотребления составляют примерно 3—4% от количества выявленных организаторами торговли случаев совершения нестандартных сделок, то есть одна-две сделки в неурожайном 2006-м и 10—15 — в урожайном 2005-м.