Примерно один квартал назад на страницах «Частного корреспондента» мы анализировали динамику основных денежных агрегатов российской экономики — денежной базы и денежной массы М2. С тех пор уже много воды утекло, и было бы полезно взглянуть на то, как обстоят дела сейчас.

Денег больше не становится

График показателя денежной базы с 1 января 2002 года по 1 февраля 2009 года выглядит следующим образом:

.

Как видим, тенденция, сложившаяся в середине 2007 года, не изменилась — денежная база продолжает колебаться в довольно широком диапазоне, но в среднем не растет. Более того, к нынешнему февралю этот показатель вернулся примерно на уровень ноября 2007 года, причем это произошло резким скачком вниз с максимального уровня.

Последнее скачкообразное изменение заслуживает отдельного внимания. Оно совпало с периодом наиболее быстрого, хотя и относительно плавного падения курса рубля по отношению к другим валютам. При этом плавность обеспечивалась интенсивными продажами валюты Центральным банком России за счет уменьшения международных резервов («управляемой девальвации»). Именно этими продажами, вероятно, объясняется резкое сокращение денежной базы.

Банкам помогают в стерильных условиях

Характерно также и то, что в тот же самый период ЦБР продолжал оказывать поддержку кредитами привилегированным банкам. В обычных условиях эта мера должна была бы привести к увеличению денежной базы. Но банки покупали на кредитные деньги валюту в ожидании дальнейшего ослабления рубля, а интенсивные продажи валюты из международных резервов вели к «стерилизации» потенциального прироста денежной базы.

Динамика денежной массы тоже пока что не демонстрирует радикального изменения тенденции к стабилизации, которая, как отмечалось в предыдущей колонке, сложилась с середины прошлого года. Об этом свидетельствует соответствующий график за период с 1 января 2002 года по 1 февраля 2009 года (поскольку данные о M2 поступают с несколько большим запозданием, чем о денежной базе, величина на начало февраля не включена).

Иными словами, по формальным признакам денежная политика ЦБР в начале 2009 года остается жесткой. Этот факт наводит на некоторые соображения, к которым мы и переходим.

Кажущийся парадокс

Кажущийся парадокс, каковым является сочетание жесткой денежной политики с массированным кредитованием банков, как мы уже отмечали, разрешается очень просто. Банки скупают валюту в период девальвации и тем самым поправляют свои балансы. Иными словами, ЦБР фактически поддерживает банки, находящиеся в тяжелом положении, за счет истощения государственных валютных резервов. Чем может быть мотивирована такая политика, кроме напрашивающегося объяснения в виде ссылки на лоббизм и желание поддержать «своих»? Есть ли у таких действий какие-либо мотивы, кроме возможных корыстных?

Вероятно, есть. Одним из наиболее правдоподобных объяснений служит испытываемая денежными властями боязнь полного краха платежной системы страны — того, что Алан Гринспен некогда назвал «каскадным кросс-дефолтом». Это ситуация, когда из-за неспособности значительной части банков выполнять свои обязательства оказывается невозможным прохождение платежей между банками, а следовательно, и между прочими экономическими субъектами. Такое развитие событий в стране, в которой подавляющее большинство платежей осуществляется безналичным образом, означало бы гуманитарную катастрофу. В стране, где есть умение и необходимая инфраструктура для проведения бартерных и наличных расчетов, это означало бы по меньшей мере крах экономики (то есть системы общественного разделения труда), и крушение государства, и переход жизни в режим простого выживания. В последнее время наша страна испытала нечто похожее, наверное, осенью 1991 года, хотя ситуация была вызвана не крахом системы расчетов, а другими факторами.

Угроза коллапса платежной системы как дамоклов меч висит над любой современной банковской системой, основанной на частичном резервировании. Однако это событие остается чистой «конструкцией разума» — ни разу в истории не происходило ничего подобного и никаких практических критериев распознавания приближения такого краха на деле не существует. Страхи по этому поводу были широко распространены в сентябре-октябре 2008 года, в период самой острой фазы финансового кризиса в США. Выбивая деньги из конгресса на антикризисный план, руководители министерства финансов и ФРС США грозили немедленным крахом финансовой системы. Тем не менее опасения оказались беспочвенными. План был принят с большой задержкой, реализован лишь частично, а коллапса системы платежей не произошло.

Повторю: вполне вероятно, что наш Центральный банк был мотивирован именно такого рода опасениями, хотя, в силу закрытости денежных властей, мы вряд ли можем быть в этом вполне уверены.

Резервы не бездонны

Как бы то ни было, помощь банкам оказана за счет государственных резервов, что позволило пока не отказываться от жесткой денежной политики. Но они не решили ключевых проблем банковской системы, связанных с неэффективностью ее структуры и большим количеством «плохих» активов, а также с существенной валютной задолженностью. Можно ожидать, что проблемы банковской системы обострятся в обозримом будущем, в результате чего возрастет политическое давление в пользу мер по спасению. Собственно, уже раздаются голоса, требующие вливания государственных средств путем расширения участия государств в капитале банков. А государственные резервы не бездонны, и спасать банки государство будет вынуждено путем смягчения денежной политики, независимо от того, какая техническая схема будет избрана. Это неизбежно приведет к ускорению роста рублевых цен и к ослаблению рубля.

От выбора не уйти

У жесткой денежной политики в отношении рублевых денежных агрегатов есть и еще одна сторона. В условиях, когда цены на импортные товары растут, стабилизация денежной массы (а именно рубли обслуживают «повседневные» сделки в российской экономике) может привести к сокращению спроса на продукцию российских производителей. Это происходит, если удорожание импорта приводит к относительно слабому сокращению его продаж и в оборот не вовлекаются ранее отложенные денежные сбережения (остатки наличности, говоря более наукообразно). Экономисты называют это явление «эффектом уменьшения богатства».

Иными словами, жесткая денежная политика в условиях девальвации может усилить сокращение спроса на отечественную продукцию и, следовательно, спад производства — со всеми вытекающими последствиями. Поэтому политическое давление в пользу смягчения денежной политики, в дополнение к банкам, будет подпитываться еще и со стороны отечественных товаропроизводителей.

Подведем краткие итоги. Пока что правительству и Центральному банку удается за счет государственных резервов оттягивать тяжелые последствия как инвестиционных ошибок, сделанных субъектами экономики в период бума, так и общей их неэффективности (в первую очередь это касается банков). За счет использования резервов это удается сделать, не отказываясь от жесткой денежной политики. Но сколько веревочке ни виться, всё конец будет. Рано или поздно — скорее рано — со всей остротой встанут все те проблемы, которые пока удается отфутболить в будущее. Сможет ли тогда Центральный банк удержаться от инфляционной политики и позволить кризису сделать его тяжелую, но необходимую работу по расчистке завалов? Трудно сказать, но, судя по стилю политики нынешних властей, вряд ли ему это удастся.