Вашингтон, Ноябрь 11 (Новый Регион, Ксения Самойлова) – Евросоюз давно дискутирует по поводу плюсов и минусов принятия Турции в члены ЕС. Но сегодня, когда минуло почти десять лет с момента прихода к власти в Анкаре исламистов, главный вопрос заключается уже не в том, включать или нет Турцию в экономические и политические структуры Европы, а скорее в том, должна ли эта страна оставаться в рамках военной структуры Запада.

Об этом на страницах влиятельной американской газеты The Washington Post пишет директор Программы по арабской политике вашингтонского Института ближневосточной политики (Institute for Near East Policy) Дэвид Шенкер (перевод Иносми.ру).

Последние события свидетельствуют о том, что военное руководство Турции по-прежнему выступает за светскую и прозападную ориентацию страны и предано основополагающим принципам Организации Североатлантического договора.

В то же время, гражданское исламистское правительство Турции под руководством Партии справедливости и развития (ПСР), похоже, придерживается иных идей. Анкара у себя дома все чаще проводит недалекую политику нетерпимости, подвергая гонениям независимые средства массовой информации, а также сотрудничая с воинствующими антизападными режимами на Ближнем Востоке.

Последней демонстрацией политических сдвигов в Анкаре стало принятое в прошлом месяце решение отказать Израилю в участии в военных учениях НАТО на территории Турции, в которых эта страна участвует уже давно. Что еще хуже, в тот день, когда Израиль получил отказ, Турция объявила о планах проведения совместных военных маневров с Сирией, внесенной США в список «государств-спонсоров терроризма».

А за несколько недель до этих событий Анкара и Дамаск создали совместный «совет стратегического сотрудничества». Все это может стать сигналом начала конца тесного военного и экономического взаимодействия Турции с еврейским государством.

Одновременно с этим Анкара идет на сближение с тегеранской «муллократией», несмотря на то, что Иран подрывает стабильность в Афганистане и Ираке, поставляя мятежникам в этих странах взрывчатку, при помощи которой они убивают солдат НАТО и США.

Иранский режим также грозит уничтожить Израиль – то самое государство, от которого сегодня дистанцируется Турция. И, несмотря на это, Турция за последние несколько лет подписала с Ираном целый ряд соглашений о сотрудничестве в сфере безопасности.

А всего пару месяцев назад турецкий премьер Реджеп Тайип Эрдоган намекнул, что будет выступать против санкций в отношении Ирана, заявив примерно следующее: «Я твердо уверен, что мировому сообществу следует убавить свою озабоченность по поводу иранской ядерной программы». В июне этого года турецкий президент Абдулла Гюль одним из первых позвонил иранскому президенту Махмуду Ахмадинежаду, чтобы поздравить его с жульническим переизбранием на этот пост.

Тем временем, внутри страны индивидуальные свободы и власть закона все чаще оказываются на обочине. Исламистское правительство в попытке заткнуть рот критикам пытается довести до банкротства независимые светские средства массовой информации Турции, подвергая их незаконным налоговым санкциям.

Правительство Партии справедливости и развития также выбрало в качестве мишени своих политических оппонентов, арестовывая их по сомнительным обвинениям в попытке свержения существующей власти.

Драматичные по своему характеру перемены в политике Анкары не соответствуют тем основополагающим ценностям, которые лежат в основе альянса. Партнеры по НАТО обязаны соблюдать принципы, изложенные в уставе 1949 года.

В нем провозглашается стремление государств-членов НАТО «жить в мире со всеми народами и всеми государствами … решимость отстаивать свободу, общее наследие и цивилизацию своих народов, которые основаны на принципах демократии, индивидуальной свободы и власти закона». Страны-члены также преданы делу «продвижения стабильности и благосостояния в североатлантическом регионе».

По мере усиления сдвигов в политике Анкары у Турции может ослабнуть желание и готовность выполнять трудные с политической точки зрения миссии НАТО. А это вызывает сомнения в преданности делу «коллективной обороны».

Хотя Турция направила свои войска в Афганистан в рамках миссии НАТО, отнюдь не ясно, захочет ли Анкара поддержать усилия альянса, направленные на сдерживание российского давления в западном направлении – на Латвию или Литву.

Судя по той двусмысленной позиции, которую Турция заняла во время российского вторжения в Грузию в 2008 году, Анкара сегодня вряд ли согласится даже на участие в решении учебных задач в странах Балтии. Оправдывая свой крен в сторону Москвы, Эрдоган заявил: «У нас весьма значительный объем торговли [с Россией]. Мы будем действовать так, как того требуют национальные интересы Турции».

Политика Анкары претерпела изменения, но расположение ее военных к Западу, по имеющимся данным, переменам не подверглось. Однако за последнее десятилетие динамика отношений между политиками и генеральным штабом существенно трансформировалась.

К худу ли, к добру ли, но давление Запада вынуждает турецкую армию оставаться в казармах и воздерживаться от вмешательства в политические события. Сегодня турецкие военные могут лишь подобно зрителям наблюдать за тем, как разрушается созданная в начале прошлого столетия Мустафой Кемалем Ататюрком светская, демократическая и прозападная республика.

Пока еще рано вычеркивать Турцию из списков НАТО, но в недалеком будущем североатлантический альянс может прийти к такой точке, когда придется принимать решение. В 2014 году у НАТО появится истребитель нового поколения Joint Strike Fighter. Учитывая сегодняшнюю направленность турецкой политики, следует задать серьезные вопросы о том, можно ли доверять исламистскому правительству в Анкаре такую передовую технику.

НАТО пора задуматься о самом пессимистическом сценарии для Турции. Даже если это становящееся все более исламистским государство и останется нашим партнером по НАТО, то в лучшем случае Турция будет ненадежным партнером.

Начиная с 30-х годов прошлого века, эта страна была образцом модернизации и сдержанности на Ближнем Востоке. Но если не произойдет решительного оздоровления ситуации, Запад может потерять Турцию. Случись такое, и это станет самым драматическим событием в регионе со времен исламской революции в Иране в 1979 году.