В современном мире существуют сотни конфликтогенных регионов. До настоящего времени преодоление противоречий в них осуществляется преимущественно политико-правовыми, военно-политическими, «миротворческими» и другими аналогичными мерами. Однако, как свидетельствует практика, проблемы ни в одном из них с помощью предпринимаемых методов не были решены на должном уровне.
Рассматривая конфликтогенные регионы в наиболее обобщающем виде, следует признать, что разрешить в них религиозные, межэтнические и другие социальные противоречия в современных условиях действительно необычайно сложно. Все это делает указанную проблему особо актуальной как с точки зрения теории, так и практики.
Анализ соответствующих исследований показывает, что проблеме преодоления кризисных явлений в конфликтогенных регионах в современной научной литературе уделяется все больше внимания. Наиболее широкую известность и обсуждение в научных кругах получили работы Ф.Фукуямы, К. Поппера, Дж. Стиглица. Дж. Сакса, С. Хантингтона, Р. Осборна, М. Хардти, А. Негри, Дж. Акерлофа, П. Самуэльсона, Дж. Бхагвати и ряда других зарубежных авторов. Среди российских специалистов выделяются работы по рассматриваемой тематике Л. Абалкина, Е. Примакова, О. Богомолова, Д. Львова, С. Глазьева и других.
Значительное распространение в современном мире получили так называемые концепции либерально-демократической направленности. Они охватывают весь спектр организации современной общественной жизни, включая региональную составляющую. В контексте такого похода в 1989 году журнал «Национальный интерес» (США) опубликовал статью Фукуямы «Конец истории», которая в свое время вызвала огромный интерес у широких кругов читателей. На ее основе была подготовлена монография «Конец истории и последний человек». Автор, имеющий большой авторитет в научном мире и сильное влияние на руководство США доказывал, что либеральная демократия представляет собой «конечный пункт идеологической эволюции человечества» и «окончательную форму правления в человеческом обществе, являясь тем самым концом истории». Все конфликтогенные проблемы также безальтернативно преодолеваются путем становления либеральной демократии.
На аналогичных позициях стоял и К. Поппер, отечественные исследователи периода перестройки – Н. Шмелев, Г. Попов, А. Нуйкин, А. Яковлев, Г. Явлинский, А. Чубайс, Е. Гайдар и многие другие. Однако тотальное наступление либерализма в конце ХХ века в постсоветских странах, как и во всем мире, не привело к ожидаемым результатам. По данным ООН, проблемы ни одного конфликтогенного региона в мире в 90-е годы прошлого столетия не были разрешены путем либерального реформирования. Защитники либеральной демократии через определенное время стали оправдываться. В частности, академик РАН Шмелев определил тотальное наступление либерализма как «грандиозный исторический обман».
Постепенно на смену идеям Фукуямы стали приходить другие концептуальные модели современного бесконфликтного общественного развития. Одним из самих сильных ударов по теории либерализма нанесли реалии современной жизни, и особенно последний мировой экономический кризис. При открытии Давосского экономического Форума в конце 2009 года, который традиционно собирает ведущих экономистов, государственных деятелей и предпринимателей, президент Франции Саркози от имени руководства Европейского сообщества заявил, что существующие производственные отношения себя исторически исчерпали и необходим поиск новых инновационных организаций современного общества.
В последние годы широкое распространение получил так называемый «цивилизационный подход». Во второй половине 90-х годов ХХ в. не меньшую популярность, чем труды Фукуямы, получила работа Хантингтона «Столкновение цивилизаций», в которой автор достаточно убедительно доказывает, что «конца истории» еще не наступило», а наступила борьба основных мировых цивилизаций. И такая борьба будет определять современное развитие мира на перспективу. Региональные конфликты в данной связи порождаются пограничным состоянием межцивилизационных культур. Хантингтон, как и Фукуяма, разрешение конфликтогенности не рассматривает преимущественно в контексте современного развития экономических процессов. Для них рыночная экономика является незыблемым принципом, которая должна развиваться независимо от любых форм субъективного влияния. На аналогичных позициях стоят и другие современные авторы.
Концепции «конца истории» Фукуямы и «борьбы цивилизаций» Хантингтона и их последователей в последние годы в существенной степени дополняются так называемыми концепциями «глобализации».
Проблема глобализации - не новая. О «едином человечестве», или о «единой цивилизации» высказывалось как многими политиками, так и в научных кругах. Наиболее распространенным исследованием данной проблемы является всемирно известная монография Дж. Бхагвати «В защиту глобализации», которую многие считают почти классической. Особенность подхода Бхагвати заключается в том, что проблему глобализации он переводит в плоскость преимущественно международных отношений. Такой подход был широко поддержан многими западными специалистами. Достаточно сказать, что в последнее время Нобелевские премии по экономике присуждались именно за исследования процессов глобализации, о чем свидетельствуют присуждения премий Самюэльсону, Акерлофу и другим западным специалистам.
Межрегиональные конфликты сторонники концепции «глобализации» специально не исследуют, полагая, что процессы глобализации во всех сферах общественной жизни явятся важнейшим фактором преодоления конфликтогенности в целом.
Продолжение - на следующей странице...
Межрегиональные конфликты сторонники концепции «глобализации» специально не исследуют, полагая, что процессы глобализации во всех сферах общественной жизни явятся важнейшим фактором преодоления конфликтогенности в целом.
Наряду с указанными концептуальными подходами имеется и ряд других, которые в той или иной степени, либо на интегративных или на иных принципах, пытаются объяснить основные тенденции развития современного мира. К ним можно отнести работы, прежде всего, Бжезинского, Белла, Тоффлера, которые наступление постиндустриальной эпохи преимущественно на принципах «информационного общества». Капитал и труд как основа индустриального общества, по мнению Тоффлера, уступают место информации и знаниям, которые ведут к становлению новой цивилизации. «Эта новая цивилизация, - пишет он, - столь глубоко революционна, что она бросает вызов всем нашим старым исходным установкам. Старые способы мышления, старые формулы, догмы и идеологии, несмотря на то, что в прошлом они процветали и были весьма полезными, уже не соответствуют больше фактам». В то же время указанные авторы фактически не уделяют внимания региональной конфликтогенности, от которой в существенной степени зависит и решение глобальных проблем человечества.
Следует отметить, что в настоящее время в существенной степени происходит ренессанс марксистских идей в понимании развития современного мира. Об этом свидетельствует увеличение количества публикаций соответствующей направленности и, в частности, выход в свет монографии Майкла Хардта и Антонио Негри «Множество: война и демократия в эпоху империи». Предлагаемый авторами проект нацелен на построение новой социально-политической структуры глобального общества, опирающейся на производственные отношения ХХI века. Однако авторы, исследующие современный мир на принципах марксизма или диалектики, решению региональных проблем также уделяют незаслуженно мало внимания. Более того, явно неоправданно мало используется марксистская традиция, определяющая развитие общества как прежде всего детерминированного системой материального производства. Современные марксисты следуют преимущественно путем необходимости проведения социальных, политических, гуманитарных и других преобразований, забывая о базисной сфере - сфере экономических отношений.
Таким образом, обобщение рассмотренной научной литературы показывает, что интеллектуальная элита проблемы региональной конфликтогенности рассматривает преимущественно в контексте теорий «конца истории», «борьбы цивилизаций», «глобализации», «постиндустриального» и «информационного общества». Обращает на себя внимание тот факт, повторим, что все они построены на социологических и политических принципах, и явно недостаточно учитывают экономическую составляющую.
В то же время классическим является положение о том, что именно материальное производство - основа развития любого общества. И любые социальные трансформации с неизбежностью детерминируются процессами экономической жизни, спецификой способа производства. Это непосредственно относится и к депрессивным, конфликтогенным регионам. Более того, это главным образом определяет вектор преодоления экономической и социальной отсталости, порождающей девиантные формы поведения, терроризм и конфликтогенность в целом.
В реальной жизни практика современных макроэкономических процессов определяет преимущественно две четко выраженные тенденции общественного развития. С одной стороны, наблюдается радикальная концентрация материального производства, создание и укрепление мировых экономических мегаобъединений. С другой, параллельно с интеграционными процессами происходит не менее интенсивная дезинтеграция.
Особую обеспокоенность вызывают именно дезинтеграционные процессы, которые, ведут к обострению международной напряженности, региональным системным кризисам, другим многочисленным антиподам и девиациям общественного развития.
Наиболее яркий пример – распад Советского Союза, Югославии, Чехословакии, следствием которого явилось возникновение проблем Косова, Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии, обострение проблем вокруг Нагорного Карабаха, Крыма и других регионов. Невероятные усилия мирового сообщества в формах «миротворческих акций», «гуманитарной помощи», как правило, конфликтогенности не преодолевали. Так, маленький сербский край Косово привлекает к себе внимание не только имеющимся там конфликтом между сербами и косоварами, но и тем, что огромные усилия, предпринимаемые международным сообществом по установлению мира в регионе, не дают своих результатов. Об этом свидетельствуют безуспешные инициативы ООН, Евросоюза, Натовских «миротворческих» войск и других международных организаций.
Аналогичная ситуация складывается и в других многонациональных регионах. Присутствие миротворческих контингентов проблем конфликтогенности в зонах их дислокации явно не решает, а переводит в стадию «хронического заболевания». Силовым противостоянием не решена проблема Нагорного Карабаха, Приднестровья, ряда других регионов на постсоветском пространстве. Не решены таким путем аналогичные проблемы в Африке и на Латиноамериканском континенте. Американское вторжение в Ирак до предела обострило курдскую проблему, способствовало военной активизации против этого народа регулярной турецкой армии. Можно приводить и многочисленные другие примеры, свидетельствующие о том, что разрешение силовым путем региональных проблем в современном мире не дает должных результатов.
Решение региональных конфликтов так называемыми методами демократии также оказалось несостоятельным. К примеру, подавляющее большинство жителей Приднестровья на референдуме высказались за присоединение к России, но на практике им этого осуществить не позволили. Проигнорированы также итоги референдума о российском статусе Севастополя. Близкие к указанным процессы наблюдаются не только на постсоветском пространстве. Имеют они место и в странах «классической демократии» - в Евросоюзе, и даже в Великобритании. Институты демократии при всей их важности в развитии современных цивилизаций, как свидетельствует практика, не являются сами по себе решающим инструментом преодоления региональных кризисов.
Следует отметить и то, повторим, что в послевоенное время создано ряд международных организаций, имеющих «мандат» на решение региональных конфликтов. Но и они, оказались неспособными решить стоящие перед ними задачи. Так, Организация Объединенных Наций, которая и создана для поддержания мира на планете, не смогла предотвратить ни одну из более чем 500 локальных войн после Второй Мировой войны, успешно разрешить хотя бы один межэтнический конфликт из сотен имеющих место в настоящее время.
Среди специалистов по геополитике и политических деятелей широкое распространение получила точка зрения о необходимости в разрешении региональных конфликтов использования исторического опыта. Действительно, исторический опыт является необычайно полезным. Однако и он свидетельствует о том, что в современных условиях необходимо искать эксклюзивные подходы и решения, соответствующие как генезису развития проблемы, так и сложившимся современным реалиям. Последнее обстоятельство является особенно важным. Особенно важным потому, что имеющийся исторический опыт не применим в современных условиях по принципиальным соображениям. Так, колонизаторская политика, характерная для европейских стран, себя со всей очевидностью исчерпала. Американский опыт решения проблем путем создания резерваций для коренных народов, более чем очевидно, не приемлем. Пути жесткого военного и других форм насилия проблемы не решают также. Но и сами по себе современные проблемы в конфликтогенных регионах разрешиться не в состоянии.
Таким образом, существующая теория и практика разрешения межрегиональных конфликтов показывает свою несостоятельность. В то же время, данные проблемы требуют своего разрешения. И если их не решать цивилизационными методами, то это будет фактически означать содействие эскалации международной напряженности, разжиганию новых очагов войны. В данной связи возникает необходимость поиска новых, инновационных подходов. Такие подходы, на наш взгляд, должны быть сформулированы в настоящее время, прежде всего, на основе социально-экономических принципов.
Окончание следует
