«Органы опеки США обязаны уведомлять Россию об инцидентах с усыновленными детьми, плюс мы сами можем инициировать проверки», – заявил в интервью газете ВЗГЛЯД уполномоченный при президенте по правам ребёнка Павел Астахов, комментируя соглашение об усыновлении, подписанное между Россией и США. По итогам визита главы российского МИДа Сергея Лаврова в Вашингтон было подписано соглашение между Россией и США в области усыновления. Документ регламентирует процедуру усыновления и определяет ответственных за ее проведение. Это первый подобный договор между двумя странами.
Об усилении ответственности сторон, участвующих в усыновлении, в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал уполномоченный при президенте РФ по правам ребёнка Павел Астахов. Известный юрист также разъяснил, как изменится контроль за благополучием маленьких граждан России, усыновленных в США.
ВЗГЛЯД: Павел Алексеевич, как будет определяться пригодность усыновителей?
Павел Астахов: Все кандидаты на усыновление должны будут пройти надлежащее обследование. Представить документы о своем психологическом и психическом состоянии и возможности воспитывать приемных детей. Такое обследование проводится независимо от места нахождения усыновителя – он может пройти его и в США. Но за достоверность исследований ответственность нести будет агентство, которое представляет усыновителя.
Во времена, когда между Россией и США договора об усыновлении не было, количество независимых усыновлений превышало количество усыновлений через агентства. Причем даже если кандидаты предоставляли все необходимые документы через агентства, то последние не несли ответственности за их достоверность. Агентства ссылались на то, что не имеют возможность проверять предоставленные результаты обследований и справки, да и вообще не должны этого делать.
ВЗГЛЯД: Что изменилось?
П. А.: Теперь этого не будет. Поэтому если у нас вызывают сомнения какие-либо справки, мы можем назначить проведение обследований здесь в России. И каждый раз суд будет принимать решения о достаточности этих документов.
ВЗГЛЯД: Кто будет инициировать дополнительные проверки?
П. А.: Это может сделать и агентство, и компетентный орган, то есть Министерство образования и науки в лице органов опеки, которые входят в министерство как подразделение. Кроме того, это могут быть суд и прокуратура – в общем, все, кто непосредственно принимает участие в процессе подготовки кандидата в усыновители и принятии решения об усыновлении конкретного ребенка.
ВЗГЛЯД: Вы ранее заявили, что количество агентств по усыновлению в России будет уменьшено в три раза. По каким принципам будет сокращаться их число, и как будет проходить их аккредитация?
П. А.: Эти вопросы будет решать Министерство образования и науки России. Я в свое время ставил вопрос, чтобы эту деятельность координировало и лицензировало Министерство юстиции. Считаю, что это было бы логично. Но Министерство юстиции не поддержало меня.
Собственно, заявление об уменьшении количества агентств в три раза сделало Министерство образования. Сейчас на территории России действуют 67 таких агентств. Я думаю, что останутся в первую очередь те агентства, которые прошли аккредитацию в США (новый договор предусматривает двойную аккредитацию – в США и в России).
ВЗГЛЯД: При подписании договора об усыновлении говорилось, что Россия получит возможность следить за безопасностью своих граждан, усыновленных в США. Как это будет происходить?
П. А.: Не то чтобы за безопасностью. Скорее – за благополучием. Приставить к каждому усыновленному ребенку полицейского или какого-то агента невозможно. Давайте все-таки исходить из того, что приемные родители усыновляют детей не для того, чтобы издеваться над ними, а для того, чтобы помочь ребенку найти семью и, возможно, даже вылечить его, адаптировать к новой жизни и дать ему самое лучшее.
Надо отдать должное, большинство усыновленных детей живут в США счастливой жизнью. Но даже одного случая гибели ребенка более чем достаточно. И в тех случаях, когда мы будем точно знать, что по отношению к ребенку проявлена жестокость, он подвергается каким-либо притеснениям, он попал в сложную жизненную ситуацию или в отношении него отменили усыновление, и он сейчас попадает в какое-то закрытое учреждение, либо в отношении него идет процедура вторичного усыновления, мы имеем право по первому сигналу направить требование предоставить нам возможность общения с ребенком, усыновителями и органами, которые отвечают за благополучие ребенка в конкретном штате и конкретном населенном пункте. Все это предусмотрено договором.
ВЗГЛЯД: Кто будет общаться с ребенком в этом случае?
П. А.: Представитель компетентного органа – Минобрнауки, который выезжает в таком случае на место. Надо признать, что эта практика развивалась в последние годы и была распространена еще до подписания соглашения. Министерство юстиции США специально организовывало выезды представителей Министерства образования и науки России в разные приемные семьи, разные штаты. И они приезжали с проверками и смотрели, как обстоят дела на месте.
А наиболее оперативно общаться с детьми, попавшими в трудную ситуацию, смогут представители консульских учреждений. В соответствии с подписанным соглашением российский консул имеет право общаться с усыновленным ребенком – это написано четко. Да и сами США теперь признают, что ребенок до совершеннолетия считается гражданином России. Хотя бы из этого факта ребенок имеет право на консульское общение.
ВЗГЛЯД: Но контролировать состояние ребенка будут все-таки органы опеки США?
П. А.: Конечно. Они за это отвечают, в том числе по данному соглашению. Впрочем, это их обязанность – они для этого и существуют.
ВЗГЛЯД: Для чего в соглашении оговорен пункт о сохранении ребенком российского гражданства до совершеннолетия?
П. А.: Для того чтобы он мог осознанно выбрать гражданство, и чтобы оказывать ребенку необходимую консульскую и юридическую помощь как гражданину России. Кроме того, у нас нет оснований лишать гражданства человека, который родился в России, – это было бы ущемлением прав пусть маленького, но все-таки гражданина России. Это гражданство будет сохраняться, а в 18 лет человек сам примет решение – сохранить двойное гражданство либо отказаться от него.