«У меня не сложилось впечатления, что Алексей Леонидович ждал такого обострения ситуации и столь быстрого решения президента», - заметил в интервью газете ВЗГЛЯД глава РСПП Александр Шохин. Кроме того, он прокомментировал признание бывшего главы Минфина о том, что в феврале тот сам уже пытался оставить свой пост. Во вторник Алексей Кудрин, который накануне был отправлен в отставку президентом России Дмитрием Медведевым по представлению премьер-министра, наконец попытался объяснить свои действия в последние дни. Бывший вице-премьер отказался признавать какие-либо свои ошибки.
Свое нашумевшее заявление, сделанное в Вашингтоне, - о том, что не видит себя в составе правительства Медведева в 2012 году, Кудрин назвал «продуманным и взвешенным».
«24 сентября определилась структура власти в нашей стране на длительную перспективу. Определился и я, объяснив свою позицию. Эмоции здесь абсолютно ни при чем», - заверил Кудрин во вторник.«На протяжении нескольких месяцев, несмотря на мои многочисленные возражения, в том числе публичные, в сфере бюджетной политики принимались решения, без сомнения, увеличивающие риски исполнения бюджета. А бюджетные риски, связанные, прежде всего, с завышенными обязательствами в оборонном секторе и социальной сфере, неминуемо распространились бы на всю национальную экономику», - заявил Кудрин.
Бывший вице-премьер признался, что еще в феврале обсуждал  с Владимиром Путиным  свое желание уйти в отставку, но тогда она «была признана нежелательной, в том числе из-за остроты ситуации, связанной с тем, что в этом году на бюджетный процесс накладывался процесс избирательный. При этом мое участие в будущей конфигурации исполнительной власти РФ не обсуждалось».
Также Кудрин заявил, что и не собирался возглавлять партию «Правое дело», которая для него «отсутствовала». «Я не рассматривал для себя перспективу участия в искусственном проекте, по факту дискредитирующем либерально-демократическую идею», - подытожил бывший чиновник.

На слова Кудрина откликнулся источник в Кремле, назвавший это заявление «выверенным по стилю документом», «который вполне ясно отражает взгляды Алексея Леонидовича, в отличие, к сожалению, от некоторых других его высказываний».  Источник в Кремле, однако, отметил, что Кудрин на самом деле «всерьез рассматривал возможность возглавить «Правое дело».
Глава РСПП Александр Шохин, который долго общался с Кудриным в самый канун его отставки, в интервью газете ВЗГЛЯД поделился своими предположениями о том, почему бывший министр не хотел идти в правительство 2012 года.  
ВЗГЛЯД: Александр Николаевич, в своем обращении Кудрин признается, что еще в феврале просил главу правительства о своей отставке, но тогда его убедили остаться. Как вы полагаете, почему такая просьба прозвучала именно в феврале?
Александр Шохин: Напомню, что в феврале Алексей Леонидович сделал одно из первых своих политических заявлений, выступая на Красноярском экономическом форуме. В частности, призвал к «честным выборам», к «большей политической конкуренции» и так далее.
Не знаю, связано ли это было как-то с поиском лидера для «Правого дела». Алексей Леонидович отмежевался от идеи о том,   что ему предлагалось возглавить «Правое дело». Он называет его теперь «искусственным, нежизнеспособным проектом».
Тем не менее,   именно в феврале Алексей Леонидович стал позиционировать себя на политической площадке – как не только финансист, но и действительно политик.
Думаю, что эти два сюжета так или иначе пересекались – и разговоры с Владимиром Путиным о возможной отставке, и вот это позиционирование как политика. В «Правое дело» или нет, но он явно хотел сменить амплуа. Он пробыл 11 лет на посту министра финансов, и, может быть, уже стал уставать от однообразия.
Мне трудно сказать, какие за этим стояли конкретно намерения Алексея Леонидовича, но выглядело это достаточно правдоподобно. В феврале что-то произошло, что подвигло его и к разговорам с премьером, и к   политическим заявлениям и так далее.
ВЗГЛЯД: Как вы полагаете, почему он теперь так пренебрежительно отзывается о «Правом деле», хотя в Кремле утверждают, что он весной всерьез собирался в эту партию?
А.Ш.: Не могу сказать, что правда, что – нет. Это только Алексей Леонидович может, пусть он клянется на Библии... Но, думаю, что при определенном раскладе он мог вполне считать себя вправе претендовать на должность премьера.
Один из вариантов президентства Путина мог быть связан с «техническим кабинетом» - кабинетом, который возглавляет специалист в какой-то серьезной области, но не политик уровня национального лидера.
Когда Медведев пришел на съезд и заявил о готовности работать премьером, возглавив сейчас предвыборный список «Единой России», конструкция изменилась. Получался бы в некотором смысле двойной уровень руководства министром финансов. Если до последнего времени Кудрин работал с премьером Путиным не только как со своим начальником, но и как с человеком, с которым у него были более тесные отношения, с которым он мог обсуждать какие-то неформальные вещи, связанные с его взглядами на политику.
А когда между ним и Владимиром Путиным, - человеком, с которым он имел доверительные отношения, возникает фигура «политического премьер-министра» со своей системой взглядов на ту же дисциплину, субординацию и так далее, то министр финансов становится в большей степени бухгалтером, нежели человеком, который может влиять на политику. Хотя и есть выход напрямую на президента, но в любом случае конструкция для министра финансов становится более жесткой.
Может быть, именно это и имел в виду Алексей Кудрин, когда по сути дела стал фиксировать свои разногласия с президентом. Возможно, он просто хотел подчеркнуть, что ему в этой конфигурации работать менее комфортно, что в этой конструкции появляется жесткость, к которой он не был готов после 11 лет своего министерского прошлого. Может, именно это побудило его спровоцировать конфликт.
ВЗГЛЯД: Кудрин совершенно не ожидал такой жесткой реакции президента?
А.Ш.: Я с ним общался достаточно продолжительное время в понедельник, в Димитровграде, в ожидании заседания комиссии, и у меня не сложилось впечатления, что Алексей Леонидович ждал такого обострения ситуации и столь быстрого решения президента. То есть он понимал, что будет неприятный жесткий разговор, но, на мой взгляд, он в тот момент совершенно не был готов к тому, чтобы уходить в отставку. Именно поэтому он и оговорку сделал, что хотел бы переговорить с Владимиром Путиным, прежде чем принимать решение...
В общем, готовность фиксировать свои разногласия у него была, но он не конвертировал свою позицию в политическое решение об отставке. Тем более, что эта отставка не влечет за собой ни лидерства в партии, ни вхождения в предвыборный список какой-то партии, поскольку уже все основные предвыборные съезды закончились, списки уже находятся на регистрации и так далее.
Вряд ли имел в виду, что уходя из правительства, он займется политикой, - «Правое дело» ли это или еще какая-то партия. У него эта альтернатива отсутствует.
ВЗГЛЯД: Но все же сам Кудрин теперь пишет, что его признания в Вашингтоне вовсе не были сделаны «на эмоциях». Почему же он все же так себя повел?
А.Ш.: Он сказал это «а» - за рубежом, «б» - журналистам. Это не была пресс-конференция, посвященная этой теме. Обсуждались вопросы, связанные с заседанием финансовой «двадцатки», в котором Кудрин принимал участие. Вот в этом качестве он и общался с журналистами.
Видимо, была провокация со стороны журналистов. Если бы не прозвучал этот вопрос, как он себя видит в «правительстве Медведева», то, допускаю, и ответа бы не было. Разговор шел в чисто профессиональном ключе - глобальные финансы, будет ли дефолт в Греции, политика европейского Центробанка, подходы МВФ, то Алексей Леонидович и не делал бы такого заявления. Это был вопрос, на который можно было не отвечать. Но он решил ответить.
Да, он не делал «эмоционального» заявления, поскольку он, как говорится, об этом давно думал. Но с другой стороны, не было бы этого вопроса – не было бы и этого высказывания... Так что, как всегда, «виноваты журналисты».