«Дикий Запад и Америка это уже прошли. Мы только почувствовали вкус денег. По бытовым убийствам Россия всегда была лидером, а теперь прибавились еще и убийства по корыстным мотивам», – заявил газете ВЗГЛЯД психиатр-криминалист Михаил Виноградов, комментируя мировую статистику по количеству убийств. Бюро ООН по борьбе с  наркотиками и  преступностью (UNODC) обнародовало статистику по убийствам в мире. До лидеров «рейтинга» России, к счастью, далеко – первые места прочно заняты африканскими странами. Тем не менее европейские страны и США, где число убийств на 100 тыс. населения составляет 11,2, Россия опережает с большим отрывом и даже среди бывших республик Советского Союза занимает первое место. Так, в Казахстане зарегистрировано 10,7 убийства на 100 тыс. населения, в  Киргизии – 8, в  Литве – 7,5, в  Молдавии – 6,6, в  Белоруссии и Эстонии – 5, на Украине – 4,8, в  Туркмении – 4,4, в Латвии и  Грузии – 4, в  Армении – 2,8, в  Азербайджане – 2.
О том, что может стоять за этой статистикой, а также о многовековых проблемах с насилием в России газете ВЗГЛЯД рассказал психиатр-криминалист Михаил Виноградов.
ВЗГЛЯД: Михаил Викторович, как бы вы могли прокомментировать статистику UNODC?
Михаил Виноградов: Мы действительно лидируем в Европе по числу убийств. Так было и в советское время. Статистика должна быть немного уточнена. Первое – это бытовые убийства. Здесь мы в приоритете. Напились на кухне, сковородкой по лбу, ножом в грудь – такого рода убийства составляют больше половины преступлений 105-й статьи.

По мнению Михаила Виноградова, до исправления ситуации с насильственной преступностью России еще далеко (фото: Александр Шапунов/ВЗГЛЯД)

К ним прибавилась следующая категория: передел бизнеса, долги, убийства, связанные с коммерческой основой. Мы пришли в капитализм со старыми замашками. Если мы почитаем, допустим, Мамина-Сибиряка, то увидим, что всегда убивали из-за бизнеса, были люди, которые отнимали бизнес. Это не совсем в менталитете, но привычно нашему народу. А когда появились деньги, за что убивать, появился мотив для убийства, они полыхнули по всей стране, особенно в 90-е годы.
Дикий Запад и Америка это уже прошли. Мы только капитализировались, только почувствовали вкус денег. По бытовым убийствам Россия всегда была лидером, а теперь прибавились еще и убийства по корыстным мотивам.
Кстати, среди убийств по бытовым мотивам тоже много корыстных: жена – мужа, муж – жену, внуки – дедушек и бабушек, даже родителей. Из-за квартиры, из-за машины, из-за передела собственности.
Есть еще один момент – убийства в ходе конфликтов на дорогах. Но на общую статистику это мало влияет.
ВЗГЛЯД: Согласно опубликованным данным, Россия опережает по количеству убийств и страны СНГ...
М.В.: В странах СНГ тоже есть корыстные убийства. Но там очень мало бытовых убийств – напиться и ножом засадить оппоненту в грудь, жена мужа сковородкой, муж жену дубинкой и т.д.
ВЗГЛЯД: Чем так отличается Украина от России, что там 4,8 убийств на 100 тыс. населения, в то время как у нас 11,2?
М.В.: Из блока Россия-Белоруссия-Украина самым агрессивным всегда был российский народ. Что к этому приводит – климат холодный или пьянство беспробудное – не готов сказать.
Пьют, конечно, и там много, но так, как пьют в России, не пьют нигде. Разве только финны могут с нами посоревноваться по части бытового пьянства. Украина, как это ни прискорбно осознавать, по каким-то бытовым вопросам идет лучше, чем мы. Мягче в агрессии.
Южане, к примеру, очень горячий народ, но Кавказ и юг имеют определенные традиции нормализации межличностных отношений. Есть община, есть так называемая махаля в Узбекистане. Старейшины улаживают все конфликты. У нас такого не было никогда. Стенка на стенку, колья из забора, топоры, ножи – конфликты решались так.
Вся Средняя Азия и Кавказ имеют старейшин, уважение к пожилым людям, и старики улаживают «разборки» между молодежью. И кровная месть. Это очень важный фактор, сдерживающий убийства. Если что-то произошло, то клан на клан, народ на народ, до полного истребления. И здесь, опять-таки, вмешиваются старики, которые не дают уничтожить друг друга. У нас в российском менталитете такого нет.
ВЗГЛЯД: Вы упомянули возможное влияние климата на преступность, но не только в России климат суровый.
М.В.: На Аляске, к примеру, которая имеет принадлежность к Соединенным Штатам, просто не за что сражаться. А во времена Джека Лондона, который описывал золотоискателей, не было массовости. Один другого – и весь разговор. У нас же убийства носят массовый характер. Пять человек за столом – четыре трупа. Свадьба – с убийствами, с искалеченными. Здесь и неумеренное питье, и некуда себя девать.
Насколько это связано с климатом, боюсь сказать точно. С климатом связана общая медлительность, сезонность настроения, меньшая горячность, чем у южан, это да.
ВЗГЛЯД: Какую роль здесь играют социальные и экономические проблемы?
М.В.: Экономическая ситуация, конечно, увеличивает общую преступность, но не по 105-й статье, не по убийству. Когда люди делят предприятия, организуют рейдерские захваты, это, конечно, увеличивает количество убийств и заказных убийств. Но на массовость это не влияет. Мы стоим в лидерах Европы все-таки за счет бытовых убийств. 50–60% убийств носят бытовой характер.
ВЗГЛЯД: По вашим наблюдениям, свойственна ли гражданам, отличающимся повышенной агрессивностью, какая-то рефлексия, или они не сомневаются в том, что они хорошие люди?
М.В.: Наши граждане, кого ни спросите, считают себя добрыми и хорошими. Мне как-то довелось, как эксперту, узнать следующий диалог. Хоронят кого-то. Идет народ за теми, кого хоронят. Спрашивают: «Кого хоронят?» «Хорошего человека», – отвечают они. «Хороший человек» – застреленный лидер бандформирования.
Низкая ценность человеческой жизни во многом является наследием нашего позднего освобождения от рабства. Из «Мертвых душ» Гоголя известно, сколько стоила человеческая жизнь.
ВЗГЛЯД: В какой мере на эту статистику оказывает влияние отсутствие подходящей работы, ощущение нереализованности и отсутствие жизненных перспектив у значительной части населения?
М.В.: По уровню так называемой психической напряженности мы занимаем третье или четвертое место в мире после слаборазвитых стран. Неустроенность, ломка стереотипов, невозможность нормально заработать – все это создает озлобленность. В результате и происходят убийства. Но даже если убрать сегодняшнюю неустроенность, бытовые убийства в Советском Союзе, где была всеобщая уравниловка, тоже занимали первое место. Пьянство, общая озлобленность, очень высокий уровень агрессивности и недовольства друг другом. Хотя, казалось бы, северяне должны быть более холодными.
Ценность человеческой жизни в России всегда равнялась нулю. Понятие ценности жизни отсутствует не только в том, что касается бытовых убийств, но и, к сожалению, в бытовой практике и во врачебной практике. Очень пренебрежительно относятся к здоровью и жизни людей. Это наша российская особенность.
ВЗГЛЯД: На ваш взгляд, можно ли ожидать, что в обозримом будущем ситуация изменится в лучшую сторону?
М.В.: 300 лет государства Российского, почти сто лет советской власти и теперь уже 20 лет сегодняшней демократии ничего в менталитете народа не изменили. Это вековечное, это было, будет и останется. Возможно, полицейские меры, контроль за обществом снизят общий уровень агрессии.
Кстати, если сопоставлять сталинский период с периодом послесталинским и сегодняшним, то количество убийств в то время было значительно меньше. Во-первых, за счет жесткости и жестокости наказания, но еще и за счет того, что люди агрессивные и озлобленные получили возможность реализовать свою озлобленность законным путем и даже получать за это медали, отправляясь надсмотрщиками в лагеря. И ГУЛАГ оттянул огромное количество агрессивных людей на себя. Убийц из общества перетянули туда. Глумясь и издеваясь над заключенными, они реализовывали свои злобные качества и желание истязать и убивать. Поэтому убийств на бытовом уровне было значительно меньше.
ВЗГЛЯД: Не обнадеживающий прогноз. Может быть, есть какие-то возможности повлиять на эту статистику?
М.В.: Думаю, что в менталитете народа мало что изменится за короткий отрезок времени. Это должна быть очень большая воспитательная работа, которую в постсоветский период государство полностью перестало вести.