Влечение к мужественным представителям сильного пола и женственным — слабого не отражает древний эволюционный механизм поиска наиболее плодовитого и сильного партнера, а, напротив, возникло только в высокоразвитых обществах. К такому выводу пришли авторы статьи, опубликованной в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences.

Международный коллектив ученых дал специальный тест 964 добровольцам, представителям 11 народностей Земли. В исследовании участвовали британские, канадские, китайские студенты, индейцы кри (Канада), тувинцы, земледельцы кадазан-дусун (Малайзия) и фиджийцы, пастухи чимба (Намибия), охотники-собиратели шуар (Эквадор), мискито (Никарагуа) и ака (Центральноафриканская республика). Им показали пять наборов из шести фотографий — три мужских и три женских лица разных рас, с более или менее акцентированной мужественностью и женственностью облика. Респондентов попросили указать, какое лицо им кажется самым привлекательным, а какое — наиболее агрессивным.

Оказалось, что привлекательными явно мужественные и женственные лица посчитали только представители урбанизированных обществ — горожане. Ассоциации мужественности с агрессивностью также усиливались у наиболее «развитых» народов.

Полученные данные поставили под вопрос давнюю теорию: что гипертрофированные половые черты играли важную роль в выборе партнера предками человека. На самом деле, предположили ученые, ассоциации между чертами лица и особенностями личности возникают только в урбанизированных обществах, где люди ежедневно сталкиваются с незнакомцами, о взаимодействии с которыми нужно принять быстрое решение.