Эрдоган второй раз за два месяца приехал в Россию. Результаты встречи на высшем уровне оказались куда продуктивнее переговоров с Ангелой Меркель, что прошли накануне. Турцию беспокоит Сирия и еще раз Сирия – и договоренности явно достигнуты. Зато Россия добилась решения ряда важных вопросов. Сирийская военная кампания приносит неожиданные результаты.
«Мужские» отношения
На встречах на высшем уровне пристальное внимание наблюдателей вызывают мельчайшие детали – кто где встал, кто что сказал. Пристрастному анализу подвергается все – выражения лиц, интонации, язык тела.
Очередной визит президента Турции в Россию в этой связи представляет особый интерес, поскольку он прошел буквально на следующий день после того, как с российским руководством в Сочи общалась канцлер Германии Ангела Меркель. Это предоставило обширный материал для сравнения всем желающим – и сравнивать есть что.
При формальном совпадении множества деталей организации этих встреч на высшем уровне это только подчеркивало принципиально разный характер и саму природу отношений между странами и их лидерами.
Переговоры Меркель и Путина в итоге оставили впечатление, что стороны говорят на совершенно разных языках, от чего существующие разногласия завели отношения буквально в тупик.
С Эрдоганом дело обстоит прямо противоположным образом. Яркой иллюстрацией встречи – да и, по сути, российско-турецких отношений в целом – стал эпизод, который задал тон всем переговорам, когда Путин пошутил, причем непринужденно обратившись к турецкому президенту на «ты».
При всем клубке противоречий, конфликтов и споров Россия и Турция говорят на одном языке и понимают друг друга. Более того, своим обращением Путин подчеркнул, что они могут говорить с Эрдоганом по-простому, «по-мужски», без экивоков и дипломатических ухищрений, быть может, даже прибегая к «силовым» приемам.
Это не дружба. Это нормальное – даже можно сказать, здоровое – взаимодействие обреченных на сотрудничество геополитических соседей-соперников.
В то же время у путинского «твои» в обращении к Эрдогану был и еще один явный подтекст – подчеркивание иерархии, в которой он (и, как следствие, Россия) доминирует в двусторонних отношениях. Этому же служила и «шпилька», отпущенная Владимиром Путиным в виде поздравления с успехом недавнего конституционного референдума и надежды, что «постепенно ситуация внутриполитическая будет восстанавливаться». Это выглядело прозрачным намеком, что внутриполитическая ситуация у турецкого президента крайне непростая и он должен учитывать данный фактор при продвижении своих внешнеполитических амбиций, в том числе в Сирии.
Впрочем, доминирующая позиция России была понятна и без слов. Турецкий президент в ходе пресс-конференции сам отметил, что это его второй визит за два месяца в Россию. Подобная плотность поездок первого лица недвусмысленно указывает на его заинтересованность в Москве.
Главная тема
Цитирование русской пословицы Эрдоганом оказалось пророческим, особенно в своей первой части.
Российский президент в ходе своего выступления на пресс-конференции основное внимание уделил вопросам двухсторонних отношений: снятию торговых барьеров, переводу расчетов на национальные валюты, безопасности российских туристов, строительству АЭС «Аккую» и т.д.
Выступление турецкого лидера почти целиком оказалось посвящено сирийскому кризису. Он так много, подробно и повторяясь говорил на эту тему, что не осталось никаких сомнений, что она у него действительно «болит».
При этом приезд Эрдогана в Сочи совпал с «серьезным прогрессом», по словам спецпосланника ООН по Сирии Стаффана де Мистуры, на переговорах в Астане.
На сочинской пресс-конференции было озвучено общее мнение, к которому удалось прийти после трехчасовых переговоров двух лидеров. Главным стало согласие по поводу создания зон безопасности, в которых не будет действовать, в том числе и военная авиация.
Это по сути сенсационное заявление, судя по всему, знаменующее глобальную сделку по Сирии, достигнутую между Россией, США и Турцией.
Это показательным образом совпало с заявлением министра иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу, который выразил надежду, что по итогам переговоров по Сирии в Астане будет подписан документ о создании четырех зон безопасности в САР.
Судя по всему, об оглашении именно этой договоренности упоминал де Мистура, намекнувший на грядущие большие новости.
При этом Владимир Путин подстраховался, указав, что российская военная авиация не будет работать в зонах безопасности при условии, что из этих зон не будет наблюдаться никакой военной активности.
Точность формулировок
Крайне аккуратная – до казуистики – риторика российского президента стала причиной даже некоторой обиды представителей Турции.
Турецкий журналист напомнил, что Путин после прошлой встречи с Эрдоганом пообещал визовую либерализацию для турецких бизнесменов и специалистов. Это является крайне важной темой для турецкого бизнеса, отчего она раз за разом появляется в российско-турецком общении. Однако за прошедшие недели никаких изменений в данном вопросе со стороны России не произошло.
На завуалированно высказанный упрек Путин ответил, что «мы всегда говорим четко и ясно. Других формулировок у нас не бывает».
Ну, а по существу вопроса в очередной раз дал развернутый ответ, в котором не исключил визовой либерализации, но не дал никаких твердых обещаний.
Как и в прошлый раз.
Сухой остаток
На фоне главной – во всяком случае, для турецкого лидера – сирийской темы в ходе переговоров были достигнуты следующие конкретные договоренности:
1. Взаимно снимаются торговые ограничения. Важнейшим для России является снятие барьеров на поставки российского зерна в Турцию.
2. Россия добилась исключения из предыдущего пункта запрета на поставки турецких помидоров, причем под впечатляющим объяснением – защиты отечественных производителей. Эмбарго сохранится в течение трех-пяти лет.
3. Со своей стороны, Росавиация отзовет свое уведомление Турции о возможном ограничении чартеров в эту страну, которое последние недели домокловым мечом висело над турецким курортным сезоном. Судя по результатам переговоров, это оказалось чрезвычайно эффективным рычагом давления на турецких партнеров.
Похоже, сирийская военная кампания стала для Москвы не просто способом возвращения на международную арену в качестве важнейшего геополитического игрока.
Россия успешно усваивает давнюю стратегию США, когда большие геополитические игры являются способом содействия национальной экономике и делают куда более сговорчивыми самых упрямых, хитроумных и непредсказуемых соседей.