В галерее "Коллекция" новый цикл "Признаки жизни" представила киевская художница Саша Макарская. Она постаралась разыграть с деревом, чашкой, тарелкой психоделическую драму, но быстро запуталась в абсурдности собственных ассоциаций.
Новую серию активистка "рэповского" движения Саша Макарская собрала из картин, совершенно не связанных общим сюжетом. В "Признаках жизни" есть все, что можно увидеть на обычной киевской улице: распахнутые окна, кусты, кошки на крыльце офиса, кочаны капусты на прилавке. Есть, правда, вещи и более поэтические, скажем, морское побережье. Или такие, к которым молодые художники просто не могут не относиться иронически - чего стоит один только бритый боксерский затылок, демонстративно повернутый к зрителю. И наконец, предметы совсем уж абсурдные - какие-то картонные ящики с надписью "революционному рабоче-крестьянскому правительству" (этот склад гуманитарной помощи времен гражданской войны еще и назван в придачу "Коробки с покемонами").
В том, как Саше Макарской удалось все это зарифмовать, и заключается самое интересное. Собственно, дело здесь как раз в обычных предметах, ради которых серия задумывалась. Чтобы эти предметы понять, нужно по-буддистски долго в них всматриваться - разыграть с деревом, чашкой или тарелкой пиходелическую микродраму, как делают сегодняшние психоаналитики. Художнице, например, хотелось написать обычную суповую тарелку, белую-белую, без всякого узора на дне. И не ее вина, что когда смотришь на тарелку очень долго, видишь в этой белизне лучезарно улыбающегося Джеймса Бонда, а вместе с ним такую же сияющую красотку, которые как будто сидят на сверхскоростной яхте, готовой сорваться в любую минуту, и вот-вот ускользнут куда-то вдаль.
Саша Макарская почти не сомневается в том, что весь мир устроен именно так, как эта тарелка. Просто не все вещи увидены и рассмотрены до мелочей даже ей самой. В "Признаках жизни", например, предметный мир выглядит как трехслойный пирог. Есть вещи, уже исчерпавшие свой потенциал абсурдного, как революционные ящики с покемонами. Есть такие, в которые пока никто не всматривался: при поверхностном взгляде они кажутся обычной бытовой зарисовкой, но на самом деле у любой кошки, пригревшейся на крыльце, вполне может найтись своя история о Джеймсе Бонде или Красной Шапочке, так что дело только за тем, кто эту историю захочет услышать. Зато третий слой - это как раз те предметы, странная внутренняя жизнь которых обнаружилась именно сейчас, поэтому они и кажутся такими притягательными.
Автор картин всегда мыслила загадками-ассоциациями - в этом плане между "Признаками жизни" и предыдущими циклами "Локальное потепление" и "Алфавит" принципиальной разницы нет. Действительно новая в изображении всех этих кошек, тарелок и бритых затылков только интонация. Она стала гораздо свободнее, так что ассоциации могут идти не по одному запрограммированному пути, а сразу по многим. Скажем, обыкновенная дачная терраса с плохо покрашенными перилами и стаи дирижаблей над ней - это Макарская образца "Алфавита". А терраса плюс дирижабли, плюс отряд воинственных путти с мечами наперевес, как в одной из последних работ,- это уже совсем новая Макарская, от которой теперь стоит ждать только радикальной смены сюжета, потому что возможности ассоциативного метода в "Признаках жизни" она, кажется, навсегда исчерпала.
