Барак Обама в последнее время демонстрирует высокую активность на внешнеполитическом направлении.
Только что завершилось азиатское турне, в ходе которого он посетил Афганистан, несколько арабских государств и Израиль. Последний пункт поездки Обамы вызывает особый интерес, так как Тель-Авив, будучи одним из ключевых союзников США в мире, до сих пор пользовался поддержкой Вашингтона практически по всем важным для еврейского государства вопросам. С другой стороны, сенатор от Иллинойса не раз заявлял, что политика администрации Буша на Ближнем Востоке потерпела фиаско и нуждается в серьезной корректировке. Такие высказывания Обамы вызывают в Израиле озабоченность, заставляя политических экспертов все чаще задаваться вопросом о том, не станут ли его взгляды препятствием на пути продолжения стратегического партнерства.
Несмотря на многократные заверения Обамы, что отношений с Израилем намеченные перемены не затронут, некоторые действия сенатора дают основания предположить, что реалии могут оказаться иными. В первую очередь это касается такого болезненного для евреев и арабов вопроса, как статус Иерусалима. Обама уже побывал между молотом и наковальней, пытаясь произвести хорошее впечатление на обе стороны. Выступая в июне перед еврейскими избирателями в США, он заявил, что видит этот город исключительно как "неделимую столицу" Израиля. Чуть позже, общаясь с мусульманской аудиторией, Обама дезавуировал это высказывание, объяснив, что "использовал неудачный оборот" и выступает за обсуждение этого вопроса с участием всех заинтересованных сторон.
Разумеется, эту нестыковку заметили и израильтяне, и арабы. На просьбу израильских журналистов внести ясность, Обама ответил: "Я не менял своей позиции. Иерусалим был и останется столицей Израиля навсегда. Но этот вопрос должен обсуждаться на переговорах с палестинцами", чем вверг журналистскую братию в еще большее замешательство.
Стремление угодить всем, конечно, объяснимо. Как и любой другой публичный политик в США, Обама находится в серьезной зависимости от многочисленной и влиятельной еврейской общины страны. Особенно сильна эта зависимость сейчас, когда участникам президентской гонки предстоит решающее голосование. Большинство американских евреев традиционно голосуют за демократов. Маккейн уже высказался за всестороннюю поддержку Израиля, и если Обама позволит сопернику сыграть в этом вопросе на традиционно демократическом поле, то совершит стратегическую ошибку, которая может стоить ему кресла в Овальном кабинете.
С другой стороны, столь явная поддержка Израиля создает проблемы для самих США, так как является препятствием на пути развития отношений с другой влиятельной силой на Ближнем Востоке - арабскими странами, а отчасти и с Ираном. Имея в регионе лишь одну надежную точку опоры, Вашингтон и стоит на одной ноге.
Не стоит недооценивать и возможности арабской общины Америки, которая постепенно разрастается и обретает все больший политический вес.
Наверняка эти обстоятельства осознает и администрация Джорджа Буша, однако нынешнего президента отличает идеологическая зашоренность. Обама - политик иного типа, да и вообще человек другого склада. Буш зациклен на борьбе "добра со злом", в которой первое, конечно, олицетворяют США. Обама же верит в то, что мира и благополучия хотят все, просто не все сходятся в том, каким образом их надо достигать. Поэтому свою миссию он видит в нахождении компромисса, а не в разрубании узлов.
И Обаму, и Буша можно назвать идеалистами, однако Обама при этом выглядит более прагматичным, неконсервативным, неискушенным во внешнеполитических делах. Кроме того, он не связан с действующей администрацией, поэтому от него можно ждать сюрпризов - новых подходов к застарелым проблемам.
Например, в вопросе Ирана. С одной стороны, Обама заявляет: "Нет большей опасности для Израиля, а также для мира и стабильности в регионе, чем Иран. Опасность, исходящая от Ирана серьезна, и моей целью будет ее нейтрализация. Мы используем все возможности Америки для оказания давления на Иран. Я лично сделаю все, что в моих возможностях, для того, чтобы помешать Ирану обзавестись ядерным оружием". Можно не сомневаться, что Буш и Макейн подписались бы под каждым словом. Однако Обама и его соперники делают из ситуации разные выводы. Республиканцы ставят на конфронтацию: от ужесточения санкций до начала военной операции. Обама же выступает за начало переговоров с Ахмадинежадом.
Еще один вопрос, по которому мнение Обамы не совпадает с желаниями Тель-Авива, заключается в сроках вывода американских войск из Ирака. Сенатор от Иллинойса пообещал, что в случае победы на выборах добьется завершения оккупации до конца 2010 года. Израиль, в свою очередь, призывает США к тому, чтобы оккупация продлилась как можно дольше, так как нынешнее правительство Ирака не в состоянии самостоятельно контролировать обстановку. В Тель-Авиве опасаются, что, лишившись поддержки, режим Талабани-Малики будет либо сметен радикалами, либо попадет под влияние соседнего Ирана.
Однако Обама уже озвучил свое обещание и дал понять, что менять решение не будет. Иракская война крайне непопулярна в Америке, поэтому ответ Обамы можно считать победой его собственных интересов и стремлением к нахождению взаимопонимания с исламским миром над политическим эгоизмом Тель-Авива.
Оппоненты упрекают Обаму в неопытности, однако в чем сенатору нельзя отказать - это в умении быть убедительным. Если оставить за скобками обычные заверения в дружбе и нацеленности на дальнейшее стратегическое партнерство, можно констатировать, что Обама не пообещал Израилю поддержку по главным вопросам. Судя по всему, вопрос о статусе Иерусалима в обозримом будущем решен не будет, равно как не будет учтено мнение Тель-Авива по Ираку и Ирану. При этом все было обставлено так, что у еврейских лоббистов в США вряд ли возникнет желание переметнуться в стан республиканцев. Израиль останется важным, но не единственным союзником. Обама готовится к борьбе за симпатии мусульман.
