Первая постановка нового художественного руководителя — всегда и визитная карточка, и заявка, и определенный указатель, куда планирует худрук двигать вверенное ему заведение.

По невезению с руководством Театр имени К. Станиславского может сравниться разве что с Театром на Малой Бронной. Но и там с прошлого года, с приходом Сергея Голомазова и отставкой одиозного директора Ильи Когана, дела вроде бы потихоньку стали выправляться.

В начале этого сезона худруком Театра имени К. Станиславского был назначен известный актер и режиссер Александр Галибин, много работавший в Петербурге, возглавлявший новосибирский «Глобус», а в последние годы ставивший как приглашенный режиссер и в Москве.

За последние пять лет Галибин — уже третий человек на этом посту. Один сезон руководил театром Владимир Мирзоев, затем еще год обходились вообще без худрука, после чего бразды правления получила Татьяна Ахрамкова.

Однако и она была отправлена в отставку с дипломатичной, но актуально звучащей для нее формулировкой от московского комитета по культуре — было заявлено, что ее руководство «не отличалось стабильностью».

Пикающий ангел

Выбрав в качестве материала для первой постановки пьесу Николая Халезина «Я пришел», Галибин сознательно рисковал, как рисковал и Туминас, при том же раскладе в Театре имени Вахтангова поставивший «Троила и Крессиду» Шекспира.

Халезин — белорусский автор. Пьесы его хорошо известны в Европе, почти неизвестны в России, а у себя на родине в Республике Беларусь Халезин и созданный им «Свободный театр» постоянно подвергаются репрессиям со стороны власти и спецслужб.

Такая репутация, безусловно, создает имя и вызывает интерес как минимум продвинутой аудитории. Однако сама по себе драма «Я пришел» — это стандартная, если не сказать банальная по европейским меркам история.

«Ироническая притча в семи комнатах» — так определяется жанр метафизического путешествия достаточно абстрактного персонажа в сопровождении Ангела от рождения до смерти по кругу через встречи с близкими людьми: матерью, другом, отцом, дочерью.

Поначалу Галибин, от которого исходила премьера постановки, отдал пьесу Халезина в работу другому режиссеру, Григорию Китаеву. Но за несколько дней до премьеры включился в репетиционный процесс сам.

И, обозначив себя режиссером-постановщиком, а Китаева — режиссером просто, взял таким образом всю ответственность за художественный (да и коммерческий, что для Театра имени К. Станиславского тоже не последнее дело) результат на себя.

В хай-тековой и минималистской, с широким использованием видеопроекции сценографии, под музыку Филиппа Гласса (и не только) условно-притчевую историю разыгрывают актеры, которым пока трудно вписаться в эту пусть не слишком оригинальную, но всё же весьма продвинутую театральную эстетику.

Причем исполнителям старшего поколения это дается с особым усилием. Да и не только в исполнителях дело.

Как это нередко случается в «новой драме», персонажи Халезина время от времени употребляют ненормативную лексику — очень редко и осторожно, но в спектакле Галибина и она запикивается Ангелом.

Вряд ли по цензурным соображениям — скорее по эстетическим, но выглядит и звучит это для столь «прогрессивного» начинания довольно странно.

Впрочем, Ангел — фигура в спектакле тоже не столь однозначная: крылышки у него съемные, а без них он способен воплощаться в других эпизодических персонажей.

Ставка на Дюрренматта

Трудно ожидать, что спектакль «Я пришел» ожидает громкий успех как у критики, так и у массового зрителя. Тем не менее Галибин этой постановкой обозначил и художественное, и тематическое направление для дальнейшей жизни театра.

Что касается проблематики, видимо, как режиссера его больше всего занимает тема рефлексии человека над собственной жизнью. Уже через 12 дней после премьеры «Я пришел» Галибин выпускает еще один собственный спектакль — «Аварию» (она открыла «экспериментальную» малую сцену) — по очень популярной в свое время радиопьесе Фридриха Дюрренматта.

Одновременно работу над другой пьесой того же автора — «Метеор» (вместе они должны составить своего рода «дилогию») — ведет Михаил Козаков, играющий в собственной постановке главную роль.

Ни «Авария», ни «Метеор» к числу лучших произведений выдающегося швейцарского драматурга не принадлежат, однако связывает их всё та же тема: осмысление героем прожитой жизни и трудности, подстерегающие его на этом пути переоценки пережитого опыта.

А чтобы не заскучала подрастающая аудитория, планируется выпустить еще и музыкальную сказку «Волшебный орех» по мотивам «Щелкунчика» Гофмана.