На уходящей неделе все делалось для «большой двадцатки», против нее, во имя нее и проклиная ее. Страны-участники саммита проявляли оптимизм. Те, кого не позвали, разделились – одни сдержанно приветствовали итоги G20, другие критиковали их или обижались за обнаружение себя в «черных» списках. Судя по всему, осмысление решений саммита может увеличить раскол между богатыми и бедными странами. Россия пока заняла выжидательную позицию.
Без преувеличения можно сказать, что прошедшая неделя была исторической для мировой финансовой системы. В начале недели мир готовился к «большой двадцатке» в Лондоне, на которой мировые лидеры должны были решить – что делать с кризисом.
Перед саммитом появилось как минимум два проекта итоговых документов, которые раздобыли журналисты. Правда информация в них была очень расплывчатой. Затем, в четверг 2 апреля все СМИ мира стали активно передавать новости из британской столицы. Мировые лидеры на итоговой пресс-конференции попытались продемонстрировать единодушие.
Однако в пятницу началось осмысление итогов. Например, министр финансов Алексей Кудрин сделал ряд заявлений, что Россия не спешит выполнять решения саммита.
Поэтому главное что будет происходить дальше – как мировое сообщество будет применять рецепты, которые были выписаны в Лондоне 2 апреля.
Наиболее интересны действия после G20 прежде всего Китая.
Напомним, что именно китайские чиновники и экономисты активно выражали свои сомнения в эффективности двадцатки. Более того, только Китай из стран-участниц форума поддержал российское предложение начать реформу мировых валют и ввести новую международную резервную единицу взамен доллара. Правда это предложение было заранее отвергнуто по инициативе США.
Поэтому многие эксперты ожидали оживленной дискуссии на G20 и главным возмутителем спокойствия должен был стать именно Китай. Однако председатель КНР Ху Цзиньтао вел себя на саммите вполне сдержанно и даже на итоговой пресс-конференции отделался общими словами. Верить этому нельзя. Скорее всего, Китай решил по своему обыкновению занять выжидательную позицию чтобы в будущем быть свободным от обязательств. У такой позиции есть объяснение – Китай зависит от развитых стран, поскольку поставляет на их рынки огромное количество товаров. Поэтому открытая ссора китайцам не нужна.
Судя по всему, китайские власти заранее знали, что на G20 их делегацию слушать не будут. Поэтому им ничего не помешало на прошлой неделе непосредственно перед «двадцаткой» начать продвигать свою валюту в качестве международной расчетной единицы.
Центробанк Китая заключил с Центробанком Аргентины соглашение о валютном свопе на 70 миллиардов юаней (10 миллиардов долларов), сообщает Bloomberg. Этот договор позволит Аргентине платить за импорт товаров из Китая китайской же валютой. Напомним, что Китай заключил уже шесть подобных соглашений с декабря 2008 года.
Валютным свопом называется соглашение между двумя странами, предполагающее обмен определенного количества одной валюты на другую. Подобные сделки позволяют отказаться от использования в торговле долларов или евро. Фактически Китай, осознав что введение новой валюты не будет обсуждаться, решил для начала усилить свою.
Но наиболее радикально поступили те, от кого подобного поведения всегда ждут. В пятницу президенты Венесуэлы и Ирана Уго Чавес и Махмуд Ахмадинежад подвергли жесткой критике результаты саммита, передает «Интерфакс».
Они заявили, что капитализм мертв, и выступили за построение нового миропорядка, в котором не будет МВФ, Всемирного банка и ВТО. При этом они открыли финансовый институт, который видимо должен стать основой этого миропорядка – первый иранско-венесуэльский банк в Тегеране.
Президент Венесуэлы подверг критике предложения, принятые в Лондоне, назвав их «лекарствами, убивающими пациента».
«Все больше денег уходит в бездонную бочку. Однако это еще не все, они решили укрепить одного из самых больших виновников кризиса, МВФ. Этот фонд нужно ликвидировать, а они дают ему воздух», - заявил Чавес.
Уже сейчас понятно, что итоговые решения G20 трудно назвать конкретными. Предложение направить на борьбу с кризисом 5 трлн долларов на самом деле не так уж однозначно – фактически речь идет о тех деньгах, которые мировые правительства зарезервировали в своих бюджетах на поддержку национальных экономик. Намерение потратить на поддержку МВФ дополнительные 1,1 трлн долларов обставляется различными странами, в том числе и Россией, условиями реформирования фонда.
Единственным конкретным решением G20 стало намерение прикрыть налоговые оффшоры. После саммита был опубликован список стран, к которым есть соответствующие претензии. И этот список вызвал резкую реакцию тех, кто туда попал.
Премьер-министр Люксембурга Жан-Клод Юнкер выразил негодование тем, что увидел свою страну в перечне «налоговых гаваней». Далее Министерство финансов Швейцарии заявило, что ему непонятны критерии, по которым страны были внесены в список.
Возмущение традиционных финансовых центров можно понять – рядом с ними в так называемом «сером» списке упоминаются, например, Панама и Гватемала. А рядом с «серым» списком расположен «черный», куда попали Коста-Рика, Малайзия, Филиппины и Уругвай.
Реакция властей Панамы и Уругвая пока неизвестна, но они должны быть рады, что оказались рядом с респектабельной Швейцарией.
