Налог, взимаемый при упрощенной системе, не следует смешивать с единым налогом на вмененный доход (ЕНВД). Последний применяется только в конкретных сферах деятельности из закрытого списка, тогда как на упрощенную систему может перейти почти любое нефинансовое и несырьевое малое предприятие. ЕНВД в разных отраслях и регионах определяется по-разному, так как его ставка — это произведение нескольких коэффициентов, устанавливаемых властями субъекта Федерации. Иногда ЕНВД оказывается очень выгоден, а иногда — совершенно неприемлем и непривлекателен для предпринимателей. Не секрет, что кое-где губернаторы превратили систему льготных ставок в чистый абсурд, так что сама идея упрощенного налогообложения многими принималась в штыки. Однако после восьми лет жизни по неуклюжим правилам 1995 года правительство приняло новый подход, и с 2003 года установилась ныне действующая система с дуализмом ЕНВД и собственно упрощенки.

Сходство этим двух льготных режимов налогообложения в том, что для крупного бизнеса они недоступны, а для мелкого — необязательны. Предприниматель выбирает, что для него предпочтительнее, и при желании может вернуться на основную систему. Большинство, однако, делает выбор в пользу упрощенной модели.

Как предлагаемая Эльвирой Набиуллиной мера скажется на доходах отечественной бюджетной системы, сказать сложно. Это очень трудоемкая, но вполне посильная для российских министерств задача. Проблема в том, что у министерства экономики есть ведомственные интересы, в соответствии с которыми любое снижение налогов благо, а дыра в бюджете — это головная боль Минфина. А в министерстве финансов на проблему смотрят строго наоборот: доходы государства должны быть как можно больше, а расходы как можно меньше; если же производство задыхается от налогового бремени, то пусть Минэкономики что-нибудь организует или дерегулирует, но так, чтобы не тратить государственные деньги. Время от времени эти подходы сталкиваются на заседаниях правительства, и его глава принимает решение. Никакой публичной дискуссии с озвучиванием встречных доводов в этот раз, скорее всего, не будет — ни в Федеральном собрании, ни в прессе, ни в экспертных кругах.

А жаль, ведь упрощенные системы налогообложения — очень любопытный феномен. Они интересны не только с фискальной точки зрения, но и с правовой. Ведь, в сущности, здесь нарушается фундаментальный принцип равенства граждан перед законом: то, что разрешено предпринимателям с маленькой выручкой, запрещено для тех, кто зарабатывает больше. При этом сама граница между большой и маленькой выручкой в высшей степени неестественная, и в ходе политического процесса она движется. Вчера было 20 млн, сегодня 100 млн. Представьте себе, что в стране существовала бы официальная дискриминация по признакам расы, религии или, допустим, роста, а критерии, определяющие принадлежность человека к неполноправным, менялись бы с такой легкостью.

Эта странная ситуация возникла из-за того, что руководители России еще в 1995 году осознали губительность существующей налоговой системы для малого бизнеса. Но для них это не было достаточным аргументом, чтобы менять ее целиком. И дело даже не в желании пополнить дефицитный в те годы бюджет за счет драконовского обложения крупных предприятий, хотя официально этот подход был принят и даже получил поддержку МВФ, который рекомендовал не снижать налоги, а бороться за повышение их собираемости. Ключевым фактором, по-видимому, было другое. Российская налоговая система, созданная в общих чертах Егором Гайдаром осенью 1991 года, построена по образцу современных развитых стран континентальной Европы. Она чудовищна, но она символизирует наш европейский выбор. Полный отказ от нее означал бы если не отказ видеть в Европе свой экономический идеал, то признание того, что мы от этого идеала очень далеки.

В начале текущего десятилетия восторжествовал более реалистичный взгляд. В налоговой системе уменьшились элементы закоса под «евростандарт», а действительные экономические особенности страны стали учитываться больше. Самым ярким проявлением этой революции в налоговой политике явилась отмена прогрессивного подоходного налога и введение низкой плоской ставки. Налог на наследство и некоторые другие мелкие платежи вообще отменили. Однако всё это касалось в основном физических лиц — для предприятий система в целом сохранилась. Она по-прежнему основана на трех китах: налоге на прибыль предприятий, НДС и налоге на заработную плату (ЕСН). Два последних в значительной мере переносятся на простых людей, однако предпринимателям они тоже причиняют немало мучений. И хотя ставки всех этих налогов при Путине уменьшались, они по-прежнему очень высоки. Перспективы их дальнейшего снижения туманны: при таких государственных расходах правительство не может продолжать сокращение налогов.

Чтобы упрощенка могла стать не льготным режимом для малого бизнеса, а общим правилом, жители России должны отказаться от навязчивого стремления копировать все европейские институты социального государства. Или же правительству следует снять с себя ответственность за развитие всех без исключения отраслей экономики. Сегодня, конечно, общественное мнение от такого направления мыслей очень далеко. А значит, предпринимателям с выручкой от 100 млн рублей в год упрощенная налоговая система не светит. Они будут дискриминируемым меньшинством еще долгие годы. Порадуемся хоть за мелких.