Москва, Апрель 27 (Новый Регион, Денис Фрунзе) – Несмотря на официальное окончание контртеррористической операции в Чечне, тема Северного Кавказа по-прежнему частый гость на страницах западных газет и журналов. В последнее время особый интерес вызывают публикации, посвященные деятельности российских секретных спецслужб во время чеченских войн. Журналисту Sunday Times Марку Франчетти удалось взять интервью у двух россиян, которые по их словам входили в состав секретных «батальонов смерти», осуществлявших захваты подозреваемых террористов.

РИА «Новый Регион» предлагает вашему вниманию перевод материала, наполненного кровавыми подробностями.

«Элитные коммандос нарушили обет молчания, чтобы рассказать о том, как они пытают, казнят, а затем уничтожают свидетельства своих зверств, – пишет Марк Франчетти в материале «Русские батальоны смерти распыляют чеченцев на атомы». – Охота на базу чеченских террористок-смертниц привела группу элитных русских коммандос-спецназовцев в маленькую горную деревушку. Перед рассветом они окружили неприметный домик, чтобы никто не смог уйти из него незамеченным или поднять тревогу раньше времени.

Когда пришел приказ на штурм, у дюжины вооруженных с головы до ног мужчин в камуфляже и масках не возникло проблем с захватом трех женщин, находившихся внутри. Пленниц затем отправили на военную базу. У спецслужб были сведения, что старшая из захваченных женщин, 40-летняя чеченка, занималась тем, что вербовала смертниц, которые были готовы пожертвовать собой в жестокой войне между исламскими повстанцами и русскими. Другие захваченные женщины были новичками из этой группы. Младшей едва было 15 лет.

«Сначала старшая все отрицала, – рассказал командир отряда спецназа. – Но после того, как мы несколько раз пропустили через нее электрические разряды, она начала выкладывать информацию. Когда мы узнали все, что хотели, мы выстрелили ей в голову. Мы вывезли ее тело в поле. Там поместили один артиллерийский снаряд ей между ног, один на груди, добавили несколько 200-грамморвых тротиловых шашек и разнесли труп в клочки. Нет тела, нет доказательств, нет проблем.

Другие были увезены в часть для дополнительных допросов, после чего, конечно, казнили и их.

Этот рассказ, один из целого ряда эпизодов, рассказанных корреспонденту Sunday Times двумя офицерами русского спецназа, которые в течение 10 лет принимали участие в проведении спецопераций в Чечне. Их свидетельства, впервые рассказанные иностранному журналисту, помогают приоткрыть завесу тайны над операциями секретных российских батальонов смерти во время одного из самых жестоких конфликтов со времен второй мировой войны.

Собеседники Sunday Times – ветераны чеченских войн, на счету которых более сорока боевых командировок, рассказали, что не только подозреваемые в участии в бандформированиях, но и те, кто были их знакомыми и близкими, систематически выслеживались, похищались, испытывали пытки и уничтожались. Им дробили кости молотками, заставляли мужчин вступать в половые акты друг с другом. Тела закапывали в немаркированные ямы или взрывались на мелкие куски.

Как сказали в интервью Sunday Times офицеры спецназа, эти методы брали на вооружение не отдельные безжалостные изверги – это было общепринятой практикой в их частях. Начальство обеспечивало им прикрытие, и настаивало на том, что все операции должны проводиться тайно, так как огласка могла привести к судебному преследованию замешанных в этих делах офицеров.

Российское правительство публично осуждает пытки и убийства без суда, и отрицает факт совершения военных преступлений в Чечне. На практике же Кремль просто закрывает на это глаза, рассказали собеседники Sunday Times Андрей и Владимир.

«Любой человек у власти, кто хотя бы немного интересовался войной, прекрасно знает, что там происходит, – рассказал Андрей. – Нашей единственной задачей было истребление террористов».

Офицеры заявили, что гордятся своим вкладом в искоренение террористической угрозы. При этом они согласились на разговор на условиях анонимности.

Андрей, получивший тяжелое ранение на войне, рассказал, что принимал участие в казни, по меньшей мере, 10 предполагаемых террористок-смертниц. Один раз он связал раненую снайпершу и приказал переехать ее на танке.

Он также принял участие в одной из самых зверских операций российских сил. В 2002 году послу убийства чеченцами двух офицеров ФСБ и двух солдат, войска выследили и поймали 200 чеченцев, обвинив их в связях с террористами.

Во время другой операции, отряд Андрея наткнулся на дом, подвал которого использовался боевиками, как полевой госпиталь.

«Мы вывезли оттуда тех, кто мог стоять на ногах, – рассказал Андрей. – Остальных, в том числе, несколько женщин расстреляли. Это единственный способ иметь дело с террористами».

Как пишет Sunday Times, когда Владимир Путин начал вторую чеченскую войну в 1999-м, он призвал своих солдат истреблять мятежников везде, даже в туалетах. В итоге – более 100 тысяч чеченцев были уничтожены к началу этого месяца, когда Кремль объявил об окончании контртеррористической операции. Чеченская столица Грозный была практически сметена с лица земли. Крутой нрав Путина позволил ему заработать огромную популярность у себя в стране.

Обе стороны совершали акты беспримерной жестокости. Мятежники, пытавшиеся превратить Чечню в исламское государство, неоднократно отрезали головы пленным русским солдатам. Но каждая жертва с российской стороны вызывала цепную реакцию, неся смерти десяткам чеченцев.

Пока бушевала война, чеченские террористы шли в наступление, используя смертников в московском метро и на рок-фестивале. В 2002-м отряд, включавший и 18 смертниц, захватил более 800 заложников в московском театре, 129 из которых умерли после того, как при штурме здания на третий день осады был применен ядовитый газ.

Во время самой дикой операции, мятежники взяли в заложники сотни школьников и из родственников в городе Беслане. Трехдневная осада закончилась гибелью 334 заложников, больше половины из них – дети.

Именно в такой наэлектризованной атмосфере и работали батальоны смерти.

Андрей вспоминает, как они задержали подозрительного мужчину, у которого изъяли несколько видео с пытками русских заложников. На одном из них было снято, как смеющиеся чеченцы насилуют 12-летнюю девочку, а потом отстреливают у нее три пальца.

«У нас просто крышу сорвало, после того, как мы увидели это, – рассказывает Андрей. – Он упал на землю. Я сказал ему подняться, но он не мог – мешали наручники. Я приказал их снять, но что-то было не в порядке с замками. Я приказал своему сержанту снять их, неважно как. Он взял топор, и отрубил ему кисти рук. Арестованный орал, как в агонии. Было ясно, что допрашивать его будет сложно, поэтому я его просто пристрелил».

Андрей рассказал, что представлял своих противников не людьми, а тараканами, которых надо раздавить. Он не одобрял излишнюю жестокость и не поощрял хвастливые рассказы своих бойцов о том, как они расправлялись с врагами.

«У меня была проблема с одним из моих парней, которому понравилось собирать уши, отрезанные у заключенных, – рассказал Андрей. – Он сделал из них бусы и абсолютно серьезно планировал взять их домой. Мне не нравилось такое поведение».

Жестокость на Кавказе не ослабла и после того, как Москва стала отдавать контроль над ситуацией чеченскому спецназу, составленному из бывших боевиков, перешедших на другую сторону. Милиция, которой командует прокремлевский президент Чечни Рамзан Кадыров, также обвиняется в похищениях, пытках и казнях подозреваемых в связях с террористами.

Владимир рассказал, что он был одним из создателей батальона смерти, выследившего и уничтожившего 16 предполагаемых боевиков в 2005 году. Командир подразделения оформил фиктивную командировку в другой регион страны, чтобы обеспечить алиби бойцам.

«Мы врывались в дома, захватывали подозреваемого и исчезали, – рассказал Владимир. – Заклеивали ему рот скотчем и заковывали в наручники. Если подозреваемый сопротивлялся, его расстреливали. Если в перестрелке погибали посторонние люди, мы вешали на труп оружие».

Владимир и его товарищ называли свою добычу «зайчиками».

«Только очень узкий круг лиц был привлечен к этой работе, – говорит он. – Некоторые из тех, кого мы захватывали, были по-настоящему крутыми ребятами. Но, в конце концов, мы могли заставить говорить любого – главное лишь правильно подходить к решению этого вопроса. Мы использовали несколько методов. Мы избивали их до полусмерти руками и палками. Очень эффективный метод «Рояль», когда мы молотком дробили пальцы. Это грязная и трудная работа. Вы не можете называться человеком, если полюбите ее, но, к сожалению, это был единственный способ заставить эту мразь разговаривать».

Молоток также использовался для того, чтобы разбивать коленные чашечки пленников, их также заставляли совершать половые акты. Эти сцены записывались на видео и отсылались оставшимся на свободе боевикам – это был метод психологической войны.

«Вы должны быть человеком с определенным складом характера, чтобы выполнять такую работу, – говорит Владимир. – К нам шли только добровольцы. Я считаю неправильно отдавать приказ кому-то начать пытки врагов. Это тяжело и в моральном и в психологическом отношении».

Андрей добавил: «Было очень важно, чтобы работа выполнялась профессионально, без следов, которые могли бы вывести на нас. Наше начальство знало о наших методах, и давало понять, что главное – замести следы. Мы знали, что нас просто повесят, если поймают. Мы не убийцы. Мы – офицеры, ведущие войну против зверей-террористов, которые не остановятся даже перед убийством детей. Они – животные, и единственный способ борьбы с ними – уничтожать. В этой войне нет места для юридических тонкостей. Те, кто там был – поймут. Я ни о чем не жалею. Моя совесть чиста».