Крушение самолета Ту-154, в результате которого погибли президент Польши Лех Качиньский, его супруга, а также десятки высокопоставленных чиновников и политиков, практический обезглавило страну. Для Польши это огромный удар, который будет сказываться еще очень долго, убежден президент Фонда эффективной политики Глеб Павловский. В интервью газете ВЗГЛЯД он рассказал, что теперь может ждать Польшу, и раскрыл некоторые обстоятельства трагедии.

- Глеб Олегович, на ваш взгляд, как эта трагедия повлияет на политические процессы в Польше?
- Я хочу отметить, что это - не политическая ситуация, это страшная трагедия с огромными последствиями для Польши, потому что таким совершенным невероятным совпадением выбита сердцевина политической элиты. Не считая катастрофы для близких погибших, для сравнительно небольшой страны это невосполнимая политическая дыра.

Накануне приближающихся президентских выборов это в особенности ощутимо. Я не знаю польскую конституцию и не могу сказать с уверенностью, но предполагаю, что срок выборов будет приближен. И как всегда в таких случаях, повестка дня выборов будет носить более эмоциональный характер, чем в другом случае. Считалось, что на этих выборах та политическая позиция, которой придерживался польский президент, правоконсервативная, находится, скорее, в обороне. Ее должны были сменить новые, более рациональные, либеральные фигуры. Но что произойдет в данном случае, мне сказать трудно. Польша – страна очень эмоциональная.

- То есть направление, которое взял Качиньский, скорее всего, изменится?
- До старта этих выборов считалось, что несомненно придет новый президент, который будет придерживаться других взглядов. Но теперь прогнозировать что-то очень трудно. Польша, конечно, сейчас в колоссальном шоке. Премьер Туск плакал, когда узнал о произошедшем. Этот шок может повлиять на шансы кандидатов. Может быть, даже сдвинуть общее направление политики вправо, хотя повторяю, что это событие неправильно рассматривать как политическое.

Глеб Павловский: Польша пребывает в колоссальном шоке

- Вы сказали о «невероятным совпадении», а ведь польский премьер-министр Дональд Туск не хотел, чтобы Лех Качиньский ехал на Смоленщину…
- Премьер в каком-то смысле даже не пускал его в Катынь, но президент рвался туда и - как выяснилось - рвался, чтобы погибнуть вместе с большим количеством людей. Такие события бывают редко, а Польша вообще очень восприимчива к мистическим переживаниям. Я думаю, что для верующих католиков, которых в Польше очень много, это будет символическое событие.

- И будут выдвигаться конспирологические версии?
- Насколько я понимаю, сейчас в качестве основной выдвигается версия об ошибке пилота-поляка, это ведь президентский, а не рейсовый российский самолет. Президентов возят очень проверенные опытные экипажи.

Думаю, при всей любви народа к конспирологии, серьезных провокаций не будет. Хотя всегда, при любом событии вылезает некоторое количество идиотов, которые во всем видят вмешательство злых сил, но, по-моему, этот достаточно нелепо.

Естественно, надо расследовать, что там было. Но насколько я знаю, этому самолету предлагали вообще не садиться под Смоленском.

- Российские диспетчеры предупреждали об опасности?
- Да, там был туман, и самолету предлагали лететь в Минск или Москву. Это означало бы некоторые неудобства, но когда речь идет о первых лицах государства, безопасность должна быть на первом месте. Экипаж выбрал другой вариант…

- Кроме президента в крушении погибли очень многие : несколько министров, вице-спикер Сейма, начальник Генерального штаба Войска Польского, руководитель канцелярии президента, глава Бюро национальной безопасности и т. д. Как вы считаете, сколько времени понадобится стреане, чтобы найти людей на эти ключевые посты?
- Посты будут заменены немедленно, место руководителя Генштаба или руководителя банка не может быть вакантно длительное время. Но в любом случае создастся некоторый вакуум, потому что это все были не случайные люди, люди с колоссальными связями, высокой степени поддержки. Они олицетворяют определенные позиции, концепции. И для небольшой страны с малой и бережно охраняемой элитой это удар огромный, и сказываться это будет еще очень долго.