«По поводу переименования поста президента мы посоветуемся со старейшинами и депутатами», – пообещал в интервью газете ВЗГЛЯД лидер Башкирии Рустэм Хамитов. Пока же новый президент создал в своем аппарате отделы по национальным вопросам и по диалогу с религиозным сообществом. Назначенный в конце июля президентом Башкирии Рустэм Хамитов месяц назад начал решительную реформу кабинета министров и собственного аппарата. Кроме того, он объявил своим чиновникам о запрете «боевых действий» против федерального центра, а также определил точный статус его предшественника Муртазы Рахимова.
В итоге Рахимов так и не дождался для себя официального статуса, оставшись простым советником президента республики на общественных началах, хотя в момент смены власти новый президент не исключал такой возможности. После того как 12 августа его чеченский коллега Рамзан Кадыров выступил с призывом к лидерам других республик отказаться от титула «президента», Хамитов уклонился от прямой поддержки этого призыва, так же, как и власти соседней Татарии.
ВЗГЛЯД: Рустэм Закиевич, ожидается ли в Башкирии широкая общественная дискуссия о том, чтобы все-таки со временем переименовать ваш пост в «главу» республики?
Рустэм Хамитов: Ничего невозможного в этом нет. Я в данном случае думаю, что обсуждение этого вопроса для меня лично пока преждевременно. Я только-только приступил к этой работе, только вхожу в курс дела.
Я уже говорил о том, что в случае принятия федерального закона по этому поводу, безусловно, реакция будет такой, какой она должна быть. Но если говорить об общественной дискуссии, то мы будем советоваться со старейшинами нашими, с депутатами, с Госсобранием. Это не единоличное решение должно быть, а плод коллективной работы.
ВЗГЛЯД: Смена власти в Башкирии, вопреки предсказаниям многих политологов, прошла ровно. Но не опасаетесь ли вы, что со временем представители татарской или русской общин могут потребовать предоставить национальную квоту в правительстве, как это негласно практикуется на Северном Кавказе?
Р.Х.: Национальные вопросы всегда, конечно, возникают. На то она и жизнь, чтобы возникали задачки, которые надо решать, но сейчас я не вижу каких-либо острых моментов... Но, вообще говоря, этот вопрос не стоит даже ставить, поскольку у нас умные люди есть среди всех национальностей. Мы, прежде всего, исходим из профессионализма и умения работать.
ВЗГЛЯД: Став в июле президентом, вы временно заняли и пост главы правительства Башкирии. Вы говорили, что определитесь с кандидатурой нового премьера к октябрю. Этот срок остается в силе?
Р.Х.: Пока я справляюсь с двумя должностями – и президента, и премьер-министра. Центр принятия решений один. С точки зрения управления республикой и принятия решений это удобно. С точки зрения физических и психологических нагрузок – это не очень хорошо для одного человека. Но я думаю, что, наверно, еще несколько месяцев в таком формате поработаем.
ВЗГЛЯД: А почему отбор кандидатов затягивается?
Р.Х.: Ну, мне казалось, что два месяца – срок оптимальный, но на самом деле вопрос  достаточно сложный. Но, думаю, что до Нового года приму решение.
ВЗГЛЯД: После вашего назначения в Уфу вернулись и уже устроились на работу в ваш аппарат несколько чиновников, которые покинули Башкирию во времена Муртазы Рахимова. Премьером будет человек, который в последние годы работал в республике, или «возвращенец» из Москвы?
Р.Х.: Я вам ничего не скажу на эту тему.
ВЗГЛЯД: В августе вы начали перестройку аппаратов президента и правительства. Какие новые отделы вы учредили? Какие упразднили?
Р.Х.: В администрации президента появился отдел по вопросам национального воспитания, образования и вообще национальных вопросов республики. Появился отдел по работе с религиозным сообществом – это тоже серьезная вещь достаточно. Появилась большая служба по IT-проблемам – в ее сферу входит создание электронного правительства, создание новых форматов взаимодействия министров, членов правительства, электронный документооборот и так далее – то, чего не было вообще «как класса».
В правительственном аппарате исчезают потихоньку структуры, связанные так или иначе с политическими моментами. Функция аппарата правительства теперь исключительно экономическая, хозяйственная, и не более того.
ВЗГЛЯД: Вы обещали, что в ходе перестройки аппарата он сократится на 20 или 30%. Будут ли повышены за счет этого заработки остающихся сотрудников, чтобы снизить, к примеру, коррупционные соблазны?
Р.Х.: Аппарат сократится, и желательно прибавить зарплату, конечно, но пока на фоне невысоких заработков трудящихся республики мы не можем говорить о повышении зарплаты другим категориям.
ВЗГЛЯД: Башкирская оппозиция требовала от вас, чтобы вы инициировали пересмотр итогов прошлогодней продажи «Башнефти», то есть ТЭКа республики АФК «Система». Оппозиция уверена, что барыши от продажи «Башнефти» в размере миллиардов долларов так и не попали в казну республики. Причем после своей отставки ваш предшественник Муртаза Рахимов как раз и вошел в совет директоров теперь уже частной «Башнефти». Почему вы отказали оппозиции?
Р.Х.: Это не моя задача.
ВЗГЛЯД: Но бюджет – это ваша компетенция?
 Р.Х.: Конечно, бюджет – это наша компетенция, но есть законодательство, в формате которого прошла приватизация, есть определенное мнение правоохранительных органов, которые там не видят на сегодня каких-либо зацепок.
ВЗГЛЯД: Как часто вы встречаетесь со своим предшественником?
Р.Х.: Очень редко. Вот на юбилейном заседании Госсовета во вторник встретились после паузы длиной больше месяца.
ВЗГЛЯД: Говорили, что он остается вашим советником на общественных началах, что он сохранит кабинет в здании администрации...
Р.Х.: Нет, статуса советника нет, даже на общественных началах. Он занят формированием своих общественных структур, которые будут помогать, видимо, нам в работе, я так понимаю.
ВЗГЛЯД: Вы призвали своих чиновников к исключительно «добрым отношениям» с коллегами из федеральных органов власти. Есть ли, однако, признаки инерции у отдельных чиновников, которые все еще пытаются конфликтовать с Москвой?
Р.Х.: Нет, такой инерции нет. Я вот общаюсь с федеральными министрами и со своим правительством – никаких осложняющих моментов нет.
ВЗГЛЯД: По итогам заседания Госсовета, который был посвящен реформе образования, что вы намерены изменить в своей республике?
Р.Х.: Да, я вижу задачу в реформе профессионального образования. У нас точно такая проблема существует. В среду, 1 сентября, я иду в уфимское ПТУ моторостроительного объединения. Это не просто церемония участия в праздновании Дня знаний. Я заодно посмотрю, как там учат ребят – токарей, слесарей, фрезеровщиков, сварщиков – рабочим специальностям. Посмотрю уровень подготовки людей. Вообще, у нас есть идея создать эту цепочку, о которой говорили на Госсовете: ПТУ – техникум – вуз.
ВЗГЛЯД: Почему вы идете к моторостроителям, а не в ПТУ, связанное с   нефтегазовым сектором? Он же в республике, наверно, важнее?
Р.Х.: Там тоже требуется реформировать образование. К сожалению, наш университет не имеет своих техникумов, которые готовили бы специалистов в нефтегазовом секторе. А мы хотели бы, чтобы нефтяной университет имел такие техникумы.
ВЗГЛЯД: При Рахимове многие специалисты уезжали из республики. Вы не опасаетесь, что такой отток выпускников продолжится?
Р.Х.: Конечно, нет. Конечно, и лучшие, и средние, и любые кадры будут уезжать, республика столько специалистов, безусловно, не переварит. Но я не переживаю, потому что нам хватает.