«Скорее всего, это ошибка экипажа, хотя наверняка сейчас говорить нельзя: могла отказать навигационная система, могли быть какие-то наводки и т.д», – заявил газете ВЗГЛЯД заслуженный летчик-испытатель, Герой России Игорь Маликов. Вслед за индонезийскими экспертами он обратил внимание на непростой характер местности в районе полета Sukhoi Superjet-100. Все версии крушения самолета Sukhoi Superjet 100, так или иначе озвученные в четверг, сводятся к так называемому человеческому фактору. По словам и.о. вице-премера Дмитрия Рогозина, сославшегося на мнения экспертов, «техника работало безотказно». В то же время индонезийские пилоты отмечают, что в районе, где произошла катастрофа, запрещено снижение ниже высоты 3300, и то, что командир воздушного судна просил разрешения снизиться ниже 1800 метров, на что получил разрешение, является грубым нарушением.
Газета ВЗГЛЯД попросила поделиться своим мнением о произошедшем заслуженного летчика-испытателя, Героя России полковника Игоря Маликова.
ВЗГЛЯД: Игорь Иванович, что бы вы могли сказать на основе тех данных, которые известны на данный момент?
Игорь Маликов: Похоже на навигационную ошибку. Скорее всего, это ошибка экипажа, хотя наверняка сейчас говорить нельзя: могла отказать навигационная система, могли быть какие-то наводки и т.д.
Нужна дешифровка «черных ящиков», она позволит сделать какие-то выводы. Версий много: от человеческого фактора до отказа техники.

Герой России полковник Игорь Маликов (фото: vaul.ru)

ВЗГЛЯД: Была ли машина оборудована системой предупреждения о приближении земли?
И.М.: Самолет сертифицирован для полетов за границей. Там обязательно должна быть система, предупреждающая о приближении земли.
ВЗГЛЯД: Насколько надежным, на ваш взгляд, является SuperJet-100?
И.М.: Судя по тому, сколько он уже выполнял полетов, машина, конечно, надежная. Машина новая, но я не слышал, чтобы с этим самолетом что-то серьезное случалось.
ВЗГЛЯД: Что могло стать причиной того, что аварийный радиомаяк не сработал?
И.М.: Маяк – электронное устройство. Сейчас передают, что у кого-то из находившихся на борту работали мобильные телефоны. Маяк мог разрушиться от удара. Хотя он ставится обычно в хвостовую зону, но удар мог быть настолько сильным, что устройство вышло из строя. А телефон, например, у кого-то лежал в кармане и сохранился.
ВЗГЛЯД: В СМИ озвучивались предположения, что пилоты могли пытаться выполнить опасный «трюк», чтобы произвести впечатление на потенциальных заказчиков.
И.М.: Не думаю, что это так. Для того, чтобы выполнять «трюк», делать какие-то крены, наборы, надо всех людей обязательно привязать, пристегнуть. Вообще в авиации это не допускается. Человек может упасть, ушибиться, сломать себе руку или ногу. Он, как правило, застрахован, потом не рассчитаешься с ним.
Пилот снижался, летал вокруг гор, но эти развороты достаточно плавные, они не влияют ни на что.
ВЗГЛЯД: То есть, вы думаете, они не стали бы рисковать?
И.М.: Конечно. Если бы это были просто летчики-испытатели, и никого в салоне бы не было, то можно было бы, но если в самолете люди, их можно поранить.
ВЗГЛЯД: В районе, где нашли обломки, непроходимые леса, плохая видимость. Какую роль это могло сыграть в развитии ситуации?
И.М.: Вполне могло быть, что он (пилот - прим. ВЗГЛЯД) не видел землю. В том районе очень крутые склоны гор. Я несколько раз садился на Су-27 на аэродроме в Камрани (до 2002 года советская/российская военная база во Вьетнаме – прим. ВЗГЛЯД), где схожие условия. Стоит высокая крутая скала, выходящая из воды. Ты мог ее увидеть, но в последний момент, и не успеть отвернуть.
Версии, как и в любом происшествии, рассматриваются все, но для того, чтобы пойти по правильному пути, надо знать расшифровки «черного ящика».