Постановка оперы Модеста Мусоргского "Борис Годунов" на сцене Мариинского театра не произвела ожидаемого впечатления на обозревателя The New Yorker, пишет сайт InoPressa.

"Режиссер Грэм Вик, британец, так старался втиснуть оперу в канву нынешней политической ситуации, что совсем потерял нить. Там, конечно, были политические параллели, которыми он мог поиграть: поднаторевший в своем деле, но не совсем легитимный правитель? Есть. Народные волнения? Безусловно. Но кто такой, к примеру, терзаемый тревогой Борис Годунов? Если это Путин, то кого тогда Путин убил, чтобы взойти на трон? И почему он в начале действа пинает лежащий на полу большой позолоченный советский герб? Может быть, это скорее Борис Ельцин, который распустил Советский Союз? И кого он убил? А кто такой этот Лжедмитрий? У антипутинских протестов еще нет настоящего лидера. Да, это мощное зрелище, когда ОМОН в характерной голубой форме обрушивает град ударов на поющих манифестантов. Но почему эти манифестанты просят хлеба, хотя ядро московских протестов составляют белые воротнички и верхушка среднего класса? И почему даже не имеющее оправдания насилие со стороны полиции, которое вроде бы должно было прозвучать столь правдоподобно, получилось таким эмоционально выхолощенным?", - пишет газета.

Опере, по мнению издания, не пошла на пользу шумиха, созданная вокруг нее с самого начала участниками московских акций протеста, "которым страстно хочется услышать отголоски своего бунта хоть где-нибудь за пределами их относительно узкого круга". Кроме того, Вик мог просто не до конца разобраться во всех нюансах политической ситуации, которую инсценировал, пал жертвой стереотипов. Левак из поколения бэби-бума, он не смог отстраниться от западных клише, которые, в частности, предполагают неверное, с точки зрения автора статьи, сравнение московских протестов с событиями "арабской весны".

Как отмечает The Guardian, нынешние демонстранты требуют свободы и демократических реформ, а не внимания царя к их просьбам. Но другие хвалят Вика за свежий взгляд со стороны. "Я всего лишь стремился поставить шедевр Мусоргского в максимально четкой и ясной форме", - сказал сам Вик в интервью газете.

В качестве положительного контрпримера The New Yorker указывает на постановки Кирилла Серебренникова, а именно на "Золотого петушка" и "Трехгрошовую оперу", наводненные отсылками к нынешнему режиму.

Один из сыновей царя ходит с "айпадом", телохранители напоминают сотрудников КГБ, в параде участвует ракета "Тополь-М". Во время первой сцены, когда царя приветствуют высокие гости и генералы, в зале перешептывались: "Совсем как инаугурация". Противники Путина стали называть его царем, а некоторые его сторонники призывают к восстановлению монархии.

Серебренников работает "в лучших традициях российской политической сатиры и тонкого издевательства над власть имущими". Возможно, в силу погруженности Серебренникова в "атмосферу политической одержимости, царящую среди московской культурной элиты, он знал, что ему не нужно выводить на сцену ОМОН или кого-то избивать, чтобы публика уловила все заложенные им в пьесу аллюзии. Он знал: тайное подмигивание и фигу в кармане зрители не пропустят".