Тысячи специальным образом подготовленных бойцов составят особое подразделение, предназначенное конкретно для противостояния России. И хотя их создание и существование наверняка столкнется с целым рядом проблем, в России уже считают, что военная ситуация в Европе существенно меняется. Несколько месяцев, максимум год потребуется Североатлантическому альянсу для формирования сил быстрого реагирования. Их целью станет противостояние «российской угрозе», заявил генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен после заседания Североатлантического альянса в Уэллсе.
«Силы быстрого реагирования НАТО будут включать несколько тысяч военнослужащих, готовых к быстрому развертыванию, - заявил Расмуссен. - Мы сохраним продолжительное присутствие на море, в небе и на земле в восточной части союза на основе ротации».
Британский премьер-министр Дэвид Кэмерон заявил, что Великобритания готова предоставить 3,5 тыс. человек для группы быстрого реагирования НАТО. Кроме того, свою лепту внесут США. Замглавкома силами НАТО в Европе Эдриан Бредшоу считает, что новые силы высокой боеготовности НАТО достигнут первоначальной оперативной мощности (initial operative capability) в течение нескольких месяцев или года.
В России, против которой собственно создается новая структура НАТО, весьма холодно встретили подобные новости. Постпред России при НАТО Александр Грушко уже заявил, что все решения, принятые на саммите в Уэльсе, будут нами внимательнейшим образом изучены. По его словам, уже понятно, что они существенно меняют военную ситуацию в регионе.
«Заявление Расмуссена - не что иное как демонстрация того, что НАТО меняется в рамках новых вызовов и угроз его членам, - заявил газете ВЗГЛЯД военный эксперт Виктор Литовкин, - У блока все последние годы не было смысла существования. Не было угрозы. &В С другой стороны, это успокоительный жест в сторону «новых членов» альянса из Восточной Европы и Прибалтики, параноидально боящихся России. Это своеобразное заявление – НАТО своих не бросает. Но вот по поводу того, как это будет реализовано на практике, есть масса вопросов».
Силы быстрого реагирования предполагают мобильность. То есть в случае возникновения угрозы одному из членов альянса остальные должны максимально быстро перебросить на его территорию свои воинские подразделения.
«НАТО не имеет собственной военно-транспортной авиации, - напоминает Литовкин. – Перевозки натовских военнослужащих и материального имущества, например, в Ирак и Афганистан обеспечивала Брюсселю российско-украинская компания «Волга-Днепр». Понятно, что в новых условиях ждать от нее оперативности предоставления услуг не придется. Не помогут и США. Им также не хватает собственных военно-транспортных самолетов и поэтому они арендуют их у России».
Впрочем, в перспективе НАТО сможет решить эту проблемы с началом массового производства европейского военно-транспортного Airbus A400M. Этот четырёхмоторный турбовинтовой военно-транспортный самолёт, выпускаемый Airbus Military - практически копия так и не состоявшегося российско-украинского транспортника Ан-70.
Второй проблемой станет создание так называемых баз снабжения для сил быстрого реагирования. Это своеобразные пункты материально-технического имущества, на которых перебрасываемые из разных стран подразделения смогут получить вооружение и технику. Именно их, скорее всего, и имел ввиду Расмуссен, когда говорил, что НАТО создаст в странах восточной Европы и Прибалтики сеть военных баз. При этом постоянной базы для данного подразделения, как уже объявлено, создаваться не будет - видимо, на это нет средств.
Есть и другие, психологические и чисто военные проблемы.
«НАТО панически боится военного конфликта с Россией, - уверен профессор Академии военных наук Вадим Козюлин. - Не надо забывать, что любое прямое военное противостояние между Москвой и Брюсселем приведет к ядерной войне. Тезис о нанесении превентивного ядерного удара пока еще есть в Концепции национальной безопасности России. Но Североатлантический альянс не может не поддерживать своих членов. Поэтому НАТО будет всячески декларировать и демонстрировать это».
Эксперт видит подобную демонстрацию прежде всего в совместных учениях. Например, таких, как «Быстрый трезубец-2014», начинающихся на территории Украины. Их проведение стало ответом на просьбы Киева о военно-технической и даже военной помощи альянса. Андерс Фог Расмуссен заявил, что тем самым альянс готов помочь Украине построить сильную армию, что НАТО также «поддержит военные реформы на Украине», а сотрудничество между Украиной и альянсом «в будущем станет еще более тесным».
Вадим Козюлин видит в таком подходе параллели с Организацией договора коллективной безопасности. В этот военный союз входят Армения, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан. Одна из целей объединения - оказание оперативной военной поддержки в случае возникновения каких-либо военных конфликтов. Члены ОДКБ регулярно проводят учения. Проведена унификация снабжения и вооружений. Созданы Коллективные силы оперативного реагирования (КСОР) ОДКБ. Однако это «бумажный тигр», - говорит Козюлин. С 1992 года существования организации ее воинским подразделениям ни разу не была поставлена реальная боевая задача.
Судьба сил быстрого реагирования НАТО будет схожей: совместные учения, унификация вооружений и системы управления. Но не участие в боевых действиях. Среди 26 участников Североатлантического альянса противоречий немногим меньше, чем среди членов ООН. Именно поэтому большинство силовых операций проводят США и Великобритания, а остальные занимаются в лучшем случае тыловыми и вспомогательными функциями.