Информацию о записке, предлагающей жесткие меры в ответ на западные санкции, якобы подданной «Роснефтью» Владимиру Путину, в самой компании назвали дезинформацией - хотя перед тем два высокопоставленных чиновника уже успели фактически подтвердить сам факт ее существования. На самом деле авторство тут не принципиально – важно, что к новой экономической политике подталкивает сам ход событий. «Записка Сечина» посвящена комплексу мер по господдержке экономики в условиях кризиса и санкций. Полное содержание документа неизвестно, но даже те пункты, которые стали известны после утечки в «Коммерсанте», дают представление о его масштабах:
Разрешение компаниям нефтегазового сектора выплачивать долги западным банкам только на основании отдельного разрешения Банка России;
Возможный арест имущества западных стран и граждан в качестве обеспечительной меры по неисполненным контрактам, мораторий на вывоз уже поставленного в России нефтегазового оборудования, попавшего под западные санкции;
Запрет на захоронение в России ядерных отходов западных стран;
Ограничение международной кооперации в использовании российских модулей МКС;
Заморозка «Южного потока» и перенаправление экспорта газа в страны АТР;
Возможность введения 100-процентной предоплаты поставок газа в ЕС;
Возможность одностороннего расторжения Россией международных договоров и межправительственных соглашений в случае неисполнения контрагентами из ЕС своих обязательств.
По сообщению источников газеты, многостраничный документ был направлен на имя президента Владимира Путина, затем попал на стол его помощника Андрея Белоусова, и сейчас анализируется в профильных министерствах.
Утром в среду Белоусов сказал, что предложения&В «Роснефти» внимательно изучаются:&В «Я&В бы сказал так, что радикализм предложений пока превышает остроту сегодняшней ситуации... Пока не&В могу однозначно сказать». Одновременно министр экономического развития&В Алексей Улюкаев&В назвал документ «очень сложным, сложносочиненным», добавив, что он не&В думает, что это основа для принятия каких-то решений».
Но вскоре сама «Роснефть» назвала сообщения дезинформацией: «Менеджмент&В «Роснефти», не&В являясь субъектом выработки политических решений, видит своей задачей повышение эффективности производственной деятельности и&В увеличение стоимости акционерного капитала в&В интересах наших акционеров, среди которых в&В том числе крупные иностранные инвесторы. Публикация подобного рода&В «предложений» наносит ущерб не&В только компании и&В ее&В акционерам, но&В и&В в&В целом российской экономике». Категоричен был и пресс-секретарь главы государства - «это абсолютно не соответствует действительности», сказал Дмитрий Песков.
Реакция компании и Кремля понятна – «Роснефть» находится под санкциями, и главное, около 20 процентов ее акций принадлежит «Бритиш Петролеум»: в разрушении стратегического альянса этих компаний заинтересованы те силы в англосаксонском мире, которые взяли курс на изоляцию России. Информация о том, что «Роснефть» предлагает такие жесткие меры (пусть и ответные) к Западу стала бы прекрасным поводом как для давления на БП, так и ужесточения санкций. Тот факт, что информацию о записке «слили» источники в российском правительстве, служит наглядной иллюстрацией как наличия чиновников с «двойной лояльностью» (мягкий синоним термина «пятая колона»), так и накала борьбы вокруг курса России на политическую и экономическую самостоятельность.
При этом сам факт подобной не записки не вызывает удивления – в условиях экономической войны должны рассматриваться любые меры и все возможные сценарии. Проблема не в том, что стало известно о существовании записки, а в том, что ее попытались подать как предложение «Роснефти». Наверняка, записка была подписана Игорем Сечиным – который, действительно, возглавляет «Роснефть», но этим его роль в российской власти вовсе не ограничивается. Можно предположить, что Сечин подавал записку в личном качестве – и он может себе это позволить.
Один из ближайших соратников Владимира Путина, работающий с ним уже почти четверть века, он был и его главным помощником, и заместителем главы президентской администрации, и вице-премьером. Сечина называли тенью и порученцем Путина – и это так, если понимать под этим самые доверительные отношения. Сечин не глава какого-то клана, не бизнесмен, не публичный политик, не чиновник – это человек Путина в нормальном, службистском понимании. Он выполняет, организует и проводит ту политику, которую вырабатывает президент – естественно, вместе с ним, потому что за годы работы рядом с Путиным тоже стал обладателем уникального опыта.
То, что в 2012 году Сечина поставили на «Роснефть», было вызвано необходимостью собирания в единый кулак российского нефтяного сектора – собирания вопреки интересам что наших олигархов, что глобальных корпораций. Сейчас Сечин по приказу Путина восстанавливает контроль государства над нефтянкой – но, понятно, что круг обсуждаемых ими вопросов этим не ограничивается. Кстати, точно также, как и общение Путина с другим его старым соратником Владимиром Якуниным, вовсе не сводится только к железнодорожной тематике.
Собственно говоря, эти несколько бывших чекистов (Иванов, Патрушев, Якунин, Сечин, Чемезов и ряд других), знающие друг друга уже долгие годы, не занимаются только своими конкретными участками работы, но и участвуют как в формальном (например, в рамках Совета безопасности), так и в неформальном обсуждении всех главных проблем страны. Да, это в некотором роде путинское Политбюро. Только вот формируется оно вовсе не по клановому принципу с Путиным в роли арбитра во главе (как это изображают «борцы с режимом»), а как команда соратников, людей доверяющих друг другу. Ведь именно доверие является ключевым понятием в разведке, из которой и вышли почти все члены нынешнего «Политбюро». Еще одна, безусловно объединяющая их черта – настоящий, не показной патриотизм, осознание своей работы как службы Родине.
И было бы странно, если бы эти люди не обсуждали не просто ответ России на санкции, но и всю экономическую стратегию – как внутреннюю, так и внешнюю. То, что они государственники, понятно не только из их биографий, но и публичных высказываний. Отказ от либеральной космополитической матрицы в России происходит уже практически во всех сферах – кроме макроэкономической, то есть определяющей как физическую мощь страны, так и то, какой общественный уклад мы в итоге получаем. Дальнейшее следование монетаристскому курсу (обескровливающему экономику) в условиях, когда США откровенно пытаются удушить Россию, становится просто невозможным.
Предложения Сечина можно оценивать с двух точек зрения. Во-первых, это переход от пассивной обороны в санкционной войне к наступательной тактике. Выжидательная тактика была во многом оправдана тем, что Россия рассчитывала на вероятность раскола единого западного блока, на то, что своим чрезмерным давлением США спровоцируют тягу Европы к освобождению. Этот расчет не был беспочвенным – но, как показывает ход событий, он не срабатывает в ближайшей перспективе.
Стоит ли ждать еще несколько месяцев или уже пора переходить к жестким ответным мерам – вопрос дискуссионный, и ответ на него во многом зависит от личного геополитического чутья Путина. Путин, хотя и не оставляет попыток достучаться до сознания Вашингтона, реалистично оценивает шансы на снижение конфронтации - пока никаких признаков изменения позиции США не просматривается - и готов к переходу на новый виток конфликта. Так что сейчас ужесточение позиции России лишь вопрос времени. Это не Сечин пугает Запад – это Путин предупреждает о том, на какие шаги уже готова пойти Россия.
Но смысл сечинских инициатив вовсе не ограничивается лишь новыми формами экономической войны с Западом и поиском способов снижения ущерба национальной экономики. Их имеет смысл рассматривать именно как часть общего вектора на смену экономического курса – к тому же и осуществлены они могут быть только в этом случае.
И разработки Сечина, и известные предложения советника президента Сергея Глазьева как об ответе на санкции, так и о смене макроэкономической политики, геополитические и макроэкономические взгляды Якунина, &В - все это свидетельствует о том, что понимание необходимости смены как минимум экономической стратегии, а как максимум, экономической модели России становится едва ли не единодушным мнением всего ядра российской власти.
Осознание того, что санкционная война с Западом будет лишь набирать обороты – это лишь один, хотя и могущий стать самым важным, поводов к переменам. Ведь сама по себе защита национальных экономических интересов – в том числе и такая жесткая, как предлагаемая Сечиным – не даст нужного эффекта без высвобождения реальных источников роста внутри страны.
Развитие страны возможно только с опорой на собственные силы – это не лозунг «чучхе», под которым живет ушедшая в автаркию Северная Корея. Это единственно возможная стратегия российского реванша, экономического и геополитического рывка – без которого нас раздавят, точно так же, как нас раздавили бы без рывка 30-х годов.
Россия бросила вызов не просто американскому мировому порядку – но и такой его важнейшей части, как глобальная финансово-экономическая система. Решимость России подкрепляется четким пониманием того, что этот мир рушится – а, значит, нужны другие правила. Для того, чтобы иметь силы (да и моральное право) отстаивать новые законы на мировой арене, нужна не только воля, но и собственная работоспособная экономическая модель. В первую очередь ее нужно создать внутри страны – и именно эта задача становится сейчас для нас ключевой.