Постпред Германии в НАТО Мартин Эрдманн заявил, что Германия спорит с другими членами НАТО о необходимости возобновления диалога с Россией. «ФРГ выступает «за», но не все партнеры согласны», - заявил Эрдманн. Речь идет о возобновлении работы Совета Россия-НАТО. Недостаток диалога – проблема для Европы. Да только нужно ли возобновление такого сотрудничества России? В следующем 2016 году Германия возглавит Евросоюз. Министр иностранных дел страны Франк-Вальтер Штайнмайер полагает, что в этот период необходимо будет выяснить, «как можно активизировать и усовершенствовать механизмы, которые позволят предотвратить дальнейшее создание пропастей в Европе и сохранить возможность возведения мостов». Германские умы, скорее всего, не станут играть в первооткрывателей неведомого и, бессмысленного, а попробуют реанимировать уже имеющиеся в наличии переговорные площадки.
События последних лет показали, что привычных дипломатических методов и методик никто не отменял. Достижения технологического прогресса только убыстряют обмен информацией, но старые добрые международные многосторонние конференции по-прежнему эффективны. Никто не отрицает и положительный опыт всякого рода советов в стиле «Европа-Москва», от которых в антироссийском угаре отказались в массовом порядке. Это как с разрывом дипломатических отношений – порой это шаг вынужденный и оправданный, но он сильно ограничивает страну, пошедшую это, в ведении переговоров и влиянии на происходящее в стране-контрагенте, а то и в регионе в целом.
Так, разрыв дипломатических отношений между СССР и Израилем в 1967 году был формально связан даже не с началом Шестидневной войны, как принято считать, а с террористическим актом: неизвестные бросили гранату во двор советского посольства в Тель-Авиве, причем тяжелые ранения получили жена советского посла. У Москвы не оставалось вариантов, кроме как разорвать отношения с Израилем – никакой другой шаг не был бы адекватным. А его последствия всем известны: тотальный переход СССР на сторону арабских стран, поддержка борьбы против Израиля – то есть радикализация позиции Советского Союза в регионе и утрата рычагов влияния на Израиль, которые до разрыва отношений реально были.
Отказ НАТО от работы в Совете с России, кстати, не первый. В первый раз отношения были заморожены в августе 2008 года в связи с войной в Южной Осетии. Тогда же в пику Москве был демонстративно создан «Совет НАТО-Грузия» - бесперспективная структура, в основном пропагандистского характера. Перерыв в общении никак не сказался на России, ее дипломатических или военных позициях и принципах. А вот НАТО в короткий срок ощутила серьезные перебои со снабжением своих сил в Афганистане. И это было только начало. Уже в декабре того же 2008 года отношения стали возобновляться сперва на неформальном уровне при обще напряженной атмосфере. А победивший на выборах Барак Обама в рамках «перезагрузки» и вовсе восстановил деятельность Совета в полном объеме.
Казалось бы, зачем нужно было повторять этот неудачный опыт на новой почве? Совет Россия-НАТО - организация, скажем так, «попутная», не обличенная какими-либо особыми полномочиями. Она призвана решать тактические, иногда просто бытовые вопросы, совокупность которых в перспективе должна&В  улучшить общую атмосферу между блоком и РФ. Вот кому мешала отработка совместных действий водолазов-спасателей? Подводная лодка может затонуть с равной вероятностью у любой из стран, которые обладают подобной техникой. Чаще всего это вообще вопрос случая. И спасать подводников будет тот, кто в данный момент ближе. Тем не менее, по инициативе США и Великобритании совместные тренировки и обмен опытом были прекращены, хотя ничего секретного в них не было, это в чистом виде гуманитарная миссия.
Крайняя неэффективность Совета – производная от общей системы управления НАТО. Все 28 стран не выступают в национальном формате, а сперва пытаются выработать некую единую позицию, а на это могут уйти недели, а затем представить ее в Совет. Все равно борьба с терроризмом, например, как одно из основных направлений деятельности Совета, осуществляется на основании совсем иных концепций и в другом «скоростном режиме». Это направление вообще можно легко выключить из спектра деятельности Совета, как непрофильное – спецслужбы работают через другие механизмы сотрудничества. А военное сотрудничество по факту прекращено полностью и уже никогда не восстановится, поскольку, будем уж откровенны до конца, в обозримом историческом периоде времени достаточный для этого уровень доверия между НАТО и Россией заново достигнут не будет.
То же самое касается и ПРО в Европе. Сейчас это табуированная тема, через которую проходит основной психологический разлом. Причем «свести берега» также не удастся. Стороны настолько принципиально противоположны в своих взглядах на проблему, что продолжать эту дискуссию даже вредно.
А Афганистан - уже не повод для сотрудничество. Транзитное снабжение уже не актуально для всех сторон, а какие-то чисто гуманитарные вопросы и Москва, и НАТО уже давно предпочитают решать непосредственно с Кабулом. Так, оказывается, гораздо эффективнее, чем выстраивать сложноуправляемые оккупационные системы.
Таким образом, возобновление деятельности Совета Россия-НАТО может показаться бессмысленным шагом. Для Германии – это дипломатический ход, поскольку Берлин во главе Евросоюза будет испытывать ответственность за происходящее, и, как это не парадоксально, его председательство может достаточно серьезно изменить вектор внешней политики. Если Германия как «неформальный» лидер склонна к себялюбию и автаркии, то Германия как «формальный» председатель ОБСЕ – это другой уровень исторической ответственности. И на этом уровне уже по-другому воспринимается отсутствие переговорных площадок с Россией, закрытых в истерике, охватившей Северо-Атлантический Союз где-то год назад.
Возобновление деятельности Совета может положительно повлиять только на небольшие программы, лишь косвенно связанные с военным сотрудничеством. Это и все те же программы сотрудничества спасателей, совместный мониторинг погоды и климата, сближение систем авиационного мониторинга, борьба с пиратством. Объективно, это очень полезные вещи. А вот говорить о каких-то более крупных задачах уже не приходится. Совет уже никогда не будет прежним.
С другой стороны, с точки зрения дипломатии, любая переговорная площадка лучше, чем ее отсутствие. Если полномочия российского представительства при НАТО будут восстановлены в полном объеме (сейчас даже проход в здание НАТО разрешен только руководителю миссии + 1 человек), то может заработать механизм неформального общения, который очень часто оказывается дополнительным каналом обсуждения насущных вопросов. А иногда и даже более эффективным, чем официальные.
Германская инициатива, конечно же, ориентирована на чисто германские же интересы: ФРГ должно капитализировать свою будущую позицию председателя Евросюза в некие «очки» к своему имиджу лидера Европы. Сейчас такое достижимо только за счет снижения общей напряженности (даже не только на украинском направлении, а в более широком спектре вопросов) на континенте. А этого нельзя добиться без снижения напряжения в отношениях с Россией. Хотя бы устранив из общего контекста бессмысленную истерию, плодами которой и стали закрытия разнообразных совместных консультационных проектов и «Советов».
Это понятная мотивация. Она не отменяет того, что и РФ заинтересована в снижении градуса противостояния, в том числе, и такими методами. Здесь наши интересы совпадают, но надо отдавать себе отчет, что деятельность Совета Россия-НАТО будет, при условии возобновления его работы, существенно переформатирована. Из его повестки дня уйдут те принципиальные вопросы, для обсуждения которых он и был изначально создан: военное сотрудничество, ПРО ТВД, контроль за вооружениями.
Ну и ладно. Ничего страшного. Можно, конечно, рассуждать о бессмысленности проекта в таком формате, но в данном случае позиция дипломатическая должна перебороть чисто военный, утилитарный подход. Больше переговорных площадок – хороший и разных. Это очень актуальный лозунг, пока на Донбассы стороны наращивают вооружение и перегруппировываются.