Инициатива школ Севастополя по введению единой формы «дореволюционного» образца вновь возродила дискуссии о стандартах в одежде для учащихся. Украинская пресса усмотрела в затее культ Сталина, хотя проект подразумевал, скорее, национальное примирение. Ранее в вопросе школьной формы уже пытались поставить точку, но практика показывает, что этот спор отнюдь не завершен. В трех школах Севастополя в этом году решили провести эксперимент: учеников младших классов оденут в школьную форму, выполненную по образцу российской дореволюционной. Автор проекта, модельер Ирина Чебыкина в будущем планирует разработать нечто подобное&В для старшеклассников и продолжить «возрождать лучшие традиции страны», создав альтернативу форме «английского и шотландского образца».
Реакция родителей на эту идею – самая разнообразная, от однозначно положительной до резко негативной. Реакция общественности отличается еще большим разнообразием. Некоторые бурно протестуют против самой идеи введения единой школьной формы «по строгому образцу», да еще и времен царской России. Хотя вводить ее пока что никто и не собирается, речь идет о локальном проекте, пусть и с некоторыми перспективами на популярность.
Впрочем, такая идея действительно была – и активно обсуждалась в прошлом и позапрошлом годах, вплоть до представления законопроектов о введении единой формы по всей России. Например, предлагал такой законопроект Минпромторг, причем, в министерстве собирались разрешить пошив единой формы только отечественным предприятиям. В итоге проект сочли «слишком лоббистским», и в мае прошлого года Госдумой были приняты куда более демократичные поправки в закон «Об образовании», предложенные Минобрнауки. Согласно им, образовательные учреждения имеют право регламентировать внешний вид учащихся, согласовав эти правила с родителями и учениками. При этом руководствоваться школы должны типовыми требованиями, которые утверждаются на региональном уровне.
В итоге на данный момент мы имеем букет региональных законов, в которых представления о школьной форме серьезно отличаются, в зависимости от фантазии местных чиновников и их же представлений о реальности. Например, в Саратовской области ученикам решили запретить экстравагантные прически и ярко окрашенные волосы, а в вышеупомянутом Севастополе школам запрещено требовать что-либо, кроме соблюдения делового стиля в одежде. И хотя школа в принципе не имеет права требовать покупать школьную одежду у определенного производителя или заказывать её в определенном ателье, такое с введением требований к внешнему виду случается сплошь и рядом. Закон в данном случае полностью на стороне родителей: можно жаловаться в районный отдел образования, Роспотребнадзор или прокуратуру. Последняя обращает внимание не только на нарушения прав потребителей, но и на слишком строгие и чрезмерные требования к внешнему виду, а также попытки не допустить школьников к занятиям при несоблюдении дресс-кода. Так были опротестованы прокуратурой школьные постановления в Удмуртии, Калининградской области, в Кургане.
По сути, на данный момент российский подход к школьной форме оказался ближе всего к США и Великобритании, где она традиционно есть, но конкретные требования к внешнему виду учеников отдаются на откуп учебным заведениям. Правда, в обоих странах школа может вовсе не вводить никаких требований, позволяя ученикам появляться на занятиях в чем угодно (что чаще всего и бывает в государственных муниципальных школах, а вот частные и респектабельные учебные заведения все-таки соблюдают единую форму). Но, с другой стороны, и на слишком жесткие требования к внешнему виду государство обращать внимания не будет.
В Великобритании, конечно, дело еще и в вековых традициях, которые британцы предпочитают соблюдать. Вряд ли кому-то придет в голову оспаривать право того же Итона одевать своих учащихся в соответствии с обычаями и правилами, существующими не первую сотню лет. В школе Крайст Хоспитал, где и появилась впервые в мире школьная форма, ученики до сих пор ходят в костюмах образца эпохи Тюдоров, которые со времени их введения в 1552 году изменились лишь косметически.
Еще одна страна, где школьная форма существует – и является культурным символом, возможно, даже в большей мере, чем в Британии – это Япония. «Сейлор фуку», матроски, в которых ходят японские девочки-школьницы, сегодня известны по всему миру. Это уже культурное явление, а от культурных явлений так просто не отказываются. Так что форму носят все, и с удовольствием. Впрочем, сам фасон японских матросок со временем сильно изменился, следуя за модой.
В Китае подход иной: форму носят все, но выглядит она при этом весьма разнообразно – и по британской, и по американской, и по японской моде. А вот к своим собственным корням китайцы в школьной форме сейчас не обращаются, хотя в начале прошлого века элементы национальной одежды в ней были.
Довольно долго существовала единая школьная форма в Турции, но в 2012 году она была отменена, хотя некоторые ограничения, касающиеся внешнего вида школьников, сохранились. С решением об упразднении формы согласились далеко не все: многие посчитали, что это усугубит социальное неравенство между учениками. Отдельно стоит отметить, что после отмены формы в Турции разрешили и ходить в школу в платке, правда, только в религиозные учебные заведения. Для светских школ запрет на ношение хиджаба сохранился.
В большинстве европейских стран единой и обязательной школьной формы нет, но некоторые учебные заведения вводят ее по собственному желанию. Примерно так же обстояло дело и у нас до внесения поправок в закон «Об образовании». Возможно, все так бы и оставалось, не разразись в 2012 году скандал вокруг ставропольских школьниц-мусульманок, которым региональным постановлением запретили ходить в школу в хиджабах. Мусульмане с этим решением не согласились, их судебный иск рассмотрел сперва Ставропольский суд, а затем – и Верховный суд РФ. Обе инстанции признали требования региональных властей правомочными, аргументируя свое решение, в первую очередь, светским характером образования в России.
Тогда же на проблему школьной формы обратил внимание президент, так и появились законопроекты о введении единой формы и итоговые поправки, регламентировавшие школьную одежду. В итоге тезис о светском характере образования сказался не только на мусульманах: в ростовских школах, в рамках все того же парада региональных постановлений под запрет попали любые религиозные символы, включая и нательные кресты (которые носятся под одеждой). При этом Верховный суд принял решение вполне в русле решений ЕСПЧ, неоднократно признававшего справедливым запрет на ношение хиджабов в светских учебных заведениях.
Одним словом, все разговоры о том, что введение требований к школьной одежде является ограничением свобод или шагом на пути к тоталитаризму – весьма сомнительны. В конце концов, подарила нам школьную форму родина парламентаризма, и отменять ее там до сих пор никто не собирается. И не соберется в ближайшее время – британцы чтут свои традиции. Носят школьную форму в странах с самым разным политическим и социальным устройством, от Кубы и Китая до Японии и США. А ее отмена может, неожиданным образом, сделать светскость образования несколько менее светской – как это произошло в Турции.
Тем не менее, разговоры о наступающем вместе со школьной формой тоталитаризме вестись, безусловно, будут – и не только в России. По поводу севастопольского эксперимента с возвращением дореволюционной формы в украинских СМИ уже появились заголовки вроде «В Севастополе ввели школьную форму как при Сталине». Справедливости ради, передергивания здесь чуть меньше, чем кажется на первый взгляд. Форму у нас отменяли дважды, оба раза – в рамках «борьбы с пережитками», только в первом случае – буржуазно-империалистическими, после революции 1917 года, а во втором – тоталитарно-советскими, в 1991 году. Вернули «пережиток» после первой его отмены именно при Сталине, в 1948-м, и школьная форма тогда действительно повторяла дореволюционную, то есть, новая форма авторства Чебыкиной похожа и на сталинскую тоже. Другое дело, что происходит это все на локальном уровне и в принципиально других условиях – политических, социальных и юридических. Приравнивать эти случаи друг к другу без натяжек невозможно.
У России, безусловно, куда более сложные отношения с собственной историей, культурным наследием и традициями, чем у многих других народов Европы. И прямое обращение к ним всегда вызывает острые дискуссии с резкой поляризацией мнений. Тем не менее, ни один народ без истории, культуры и традиций полноценно существовать не будет. И любую попытку протянуть связь через две катастрофы XX века (революция 1917-го и распад СССР) можно признать делом скорее хорошим, нежели дурным. Дети трех севастопольских школ теперь на практике узнают, как ходили в школу их бабушки и дедушки, а также, возможно, прапрапрабабушки и прапрапрадедушки. И, может, всерьез заинтересуются чем-то еще из своей истории, помимо школьной формы с блестящими пуговицами.
А вот заставить их носить эти платьица и мундирчики никто не может – так в законе написано.