«Накладка однозначно была. Но на нее наложились и политические противоречия. В те дни был конфликт в Балтийском море, когда наши истребители пролетели над американским эсминцем «Дональд Кук»», - рассказал газете ВЗГЛЯД глава российской части международного эксперимента с участием самолета М-55 Геннадий Беляев. Он прокомментировал конфликт экспедиции со шведскими властями. Российский самолет М-55 «Геофизика», который должен был принять участие в научно-исследовательском проекте StratoClim по изучению верхних слоев атмосферы, нарушил сроки разрешения на пребывание в Швеции и поэтому покинул страну, сообщили в минобороны королевства. Сам инцидент произошел еще в апреле, но шведы прокомментировали его лишь накануне.
«Самолет М-55 «Геофизика» был зафрахтован немецкой исследовательской группой в рамках европейского проекта StratoClim. Срок разрешения истекал в тот же день», - сказал представитель пресс-службы военного ведомства Швеции Йеспер Тенгрот, передает&В ТАСС.
«Самолет мог прибыть раньше 15 апреля и должен был покинуть нашу страну в этот день. Мы разрешили ему находиться в Кируне сначала до 17, потом до 18 апреля. Нам поступила заявка о продлении разрешения на тестовые полеты, но она была отклонена», - добавил он, не сказав, почему не продлили заявку.
Российский самолет М-55&В в силу уникальных высотных характеристик и массе целевой нагрузки до двух тонн ранее неоднократно привлекался к проведению высотных исследований верхних слоев атмосферы в рамках международных европейских научных экспедиций. В Швеции он должен был совершить несколько тестовых полетов для проверки работы установленного на нем европейского научного оборудования.
Вместе с самолетом в шведский город Кируна прибыли почти 70 специалистов из разных стран, но шведы были непреклонны.
Еще одну версию неучастия М-55 в тестовых полетах газете ВЗГЛЯД рассказал глава российской части международной экспедиции Геннадий Беляев.

ВЗГЛЯД: Геннадий Вячеславович, что все-таки произошло?
Геннадий Беляев: Мы получили разрешение минтранса Швеции на весь период. Но оказалось, что должно было быть еще и второе разрешение, уже по линии шведского министерства обороны. При этом изначально мы должны были прилететь в первой половине апреля, фактически же, по техническим причинам, прилетели во второй, 15-го числа. И это был последний день в заявке для шведских военных, о которой даже я ничего не знал, находясь в России, а узнал, только приехав в Швецию. Если бы полетели 16-го числа, нас бы просто не пропустили в воздушное пространство Швеции, а так пропустили в последний день действия «военной заявки», чтобы потом отправить обратно.
ВЗГЛЯД: Со второй заявкой, для военных, произошла просто техническая накладка?
Г.Б.: Думаю, да. Мы все делали, как обычно. Мы не первый раз уже прилетаем в Швецию. В Кируне три месяца провели в 2003 году, три месяца – в 2010-м, месяц – в 2011-м. Отсюда вылетали и садились на Шпицбергене. Прежде никаких проблем не было. Тем более, что мы привезли экспериментальное воздушное судно, не военное, оно не должно подпадать под юрисдикцию местного министерства обороны. Вылетали по действующей заявке от минтранса Швеции, она была указана в нашем флайт-плане, была одобрена в Брюсселе.
ВЗГЛЯД: Что было дальше?

Геннадий Беляев считает, что в инциденте в Швеции виновата еще и политика (фото: кадр из видео)

Г.Б.: Мы благополучно пересекли российско-финскую границу, финско-шведскую. И 15 апреля приземлились в шведской Кируне. А когда приземлились, начались звонки из посольства, рассуждения и расследования по первому, несостоявшемуся периоду для полета в начале апреля и недостающему разрешению, о котором мы не знали. В итоге, продлить «военное разрешение» нам не дали.
ВЗГЛЯД: Были попытки договориться со шведами, объяснить ситуацию?
Г.Б.: Конечно. Все говорили: давайте, пожалуйста, продлим. Все-таки это даже не российский проект, а общеевропейский. В нем участвует много людей из разных стран, мы привезли четыре контейнера оборудования, все уже поставили на самолет в пятницу вечером. Кстати, и с пятницей вышло неудачно. В субботу и воскресенье в шведском минобороны отвечал только дежурный офицер. Ситуация начала рассматриваться только с понедельника. и была попытка заставить нас покинуть страну еще в воскресенье.
ВЗГЛЯД: Кто еще участвует в этом проекте, какие страны?
Г.Б.: Это европейский проект, в котором участвуют 26 различных организаций из разных стран. Он финансируется Советом Европы. Россия предоставляет самолет, а европейцы – оборудование к нему.
ВЗГЛЯД: Долго готовились к этому старту?
Г.Б.: Около двух лет. Хотя это не основная экспедиция. Основная будет в июле-августе в Индии. У нас 20-летний опыт работы с Европейской комиссией с использованием этого самолета. Мы облетели огромное количество точек по всему миру. В проекте участвуют немцы, итальянцы и т.д. Все они через свои посольства пытались объяснить шведам, что произошла бумажная нестыковка без злого умысла, что это не русские какую-то опасную информацию хотят собирать, что это общий большой проект.
ВЗГЛЯД: Сложно было собрать оборудование, а потом быстро разобрать?
Г.Б.: Самолет был почти полностью подготовлен. На него установили больше 20 приборов весом от 12 кг до 170 кг – самый тяжелый. Все подготовили, проверили и на следующий день готовы были выкатывать. Но поступило требование вечером-ночью немедленно все снять.
ВЗГЛЯД: Вы объясняет все только бюрократической накладкой или чем-то еще?
Г.Б.: Накладка однозначно была. Но на нее наложились и политические противоречия, на мой взгляд. В те дни был конфликт в Балтийском море, когда наши истребители пролетели над американским эсминцем «Дональд Кук», а также сделали «бочку» около американского разведчика RC-135. Если бы уже после того, как стало известно, что одного из разрешений нет, шведы разобрались бы в сути вопроса и продлили заявку, все было бы хорошо. При наличии доброй воли продлить ее можно за час.
ВЗГЛЯД: Теперь, когда вам помешали «потренироваться» в Швеции, летняя кампания для самолета сорвана? И будете ли вы в дальнейшем работать со шведами?
Г.Б.: Со шведами больше работать не будем. В Швеции должна была состояться тестовая кампания. Она не носила глубокого научного смысла. Просто мы должны были убедиться, что все приборы работают. Каждый прибор отвечает за один вид измерений: какой-то за озон, другой – за двуокись азота, третий – за частицы, загрязняющие воздух. Все они делаются в единичном исполнении, за каждым стоит отдельный институт из разных стран, каждый институт годами идет к этому.
Но мы успели в Швеции их поставить и даже подключить. Увидели, что они управляются из кабины, включаются и выключаются, выдают ответные сигналы. Все ангарные работы были завершены, осталось только на улицу выкатить с работающими двигателями. Перед этим этапом мы и остановились. Но в целом слетали не напрасно.
Теперь, в начале летней экспедиции будем &В дополнительно встречаться в одной из европейских стран. Предположительно, это будет Италия. Там снова установим все приборы и посмотрим, как они работают, еще до перемещения в Индию.