Ранее отношения России и Саудовской Аравии оценивали исключительно в категориях соперничества на нефтяном рынке и откровенного противостояния в геополитическом плане: Москва ориентировалась на Тегеран, злейшего врага саудитов, и справедливо считала Эр-Рияд главным форпостом США в регионе. Но времена меняются, и теперь перед странами лежат перспективы взаимовыгодного сотрудничества. Падение цен на нефть заставляет монархии Персидского залива менять свои инвестиционные стратегии. Теперь они сами ищут инвесторов по всему миру и в значительно меньшей степени ориентируются США, чем еще несколько лет назад.
Хлеб и нефть
За последний месяц Саудовскую Аравию посетили сразу две официальные делегации из России. Сперва в гостях у правящей династии Саудитов побывало руководство Ингушетии, включая главу республики Юнус-Бека Евкурова, потом туда нанес визит глава Чечни Рамзан Кадыров со своей группой чиновников. И, в отличие от предшествующих вояжей чеченских официальных лиц в Королевство, в ходе которых звучали главным образом общие заявления о дружбе и сотрудничестве, на сей раз на повестке дня стояли конкретные инвестиционные проекты.
Прежде всего, представители Чечни получили возможность обсудить с президентом крупнейшей в мире нефтяной компании Saudi Aramco Амином Нассером и министром энергетики, промышленности и минеральных ресурсов Королевства Халедом Фалехом планы по строительству нефтеперерабатывающего завода. На протяжении нескольких лет Чечня безуспешно добивалась от «Роснефти», ведущей на ее территории добычу углеводородов, каких-то реальных шагов по восстановлению перерабатывающих мощностей, разрушенных в период войн. Отчаявшись, Рамзан Кадыров несколько раз заявил, что будет искать для НПЗ альтернативного инвестора – и вот теперь на эту роль претендуют саудиты. Во время майского визита в Грозный саудовский министр, советник наследного принца Ахмед аль-Хатыб пообещал Кадырову вынести проект НПЗ на рассмотрение Saudi Aramco и, как мы видим, сдержал свое слово.
Еще более примечательным проектом, обсуждавшимся тогда же, стало строительство на территории Королевства терминала по хранению и перевалке зерновых, который может быть использован для поставок российского зерна. В последние годы королевство практически полностью отказалось от выращивания собственных кормовых культур и зерновых, поскольку это наносило серьезный ущерб и без того скудным запасам воды. В связи с этим импорт зерновых постоянно увеличивается, и Россия уже занимает в нем приличную долю.
По данным Федеральной таможенной службы, в прошлом году в Саудовскую Аравию было поставлено злаков на 547,6 млн долларов – это первое место среди статей российского экспорта в эту страну. Однако Россия отправляет саудитам только ячмень (2,4 млн тонн в 2015/2016 сельхозгоду), тогда как поставки пшеницы (РФ, напомним, вернула себе статус главного мирового экспортера), кукурузы и других злаков прежде фактически отсутствовали. В июне этого года в Королевство отправилась делегация Россельхознадзора, где получила заверение саудовской стороны, что никаких препятствий для российских зерновых экспортеров больше нет. А появление зернового терминала поможет значительно укрепить их позиции на саудовском рынке.
Как заявил премьер-министр Чечни Абубакар Эдельгериев, этот проект планируется реализовать по принципу исламского банкинга.&В В его обсуждении также принимал участие Тагир Ситдеков, заместитель генерального директора Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ) - организации, которая в июле прошлого года заключила соглашение с саудовским суверенным фондом Public Investment Fund (PIF). Протокол о намерениях предполагал, что PIF через партнерство РФПИ вложит в российские проекты порядка 10 млрд долларов, причем глава РФПИ Кирилл Дмитриев заявил, что для его фонда это крупнейшее соглашение за всю историю. Также была достигнута договоренность с еще одним суверенным фондом – Saudi Arabian General Investment Authority (SAGIA) о совместном поиске инвестпроектов в России и о возможной помощи российским компаниям по выходу на арабский рынок.
Сама возможность для заключения всех этих соглашений появилась после личной встречи Владимира Путина с наследным принцем Мухаммадом бен Сальманом&В на прошлогоднем Петербургском экономическом форуме. Тогда потепление российско-саудовских отношений стало свершившимся фактом. Планы по сближению с Россией в очередной раз подтвердил в начале этого года министр иностранных дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр, заявивший, что объемы торговли Саудовской Аравии с Россией не соответствуют размерам экономик двух стран.
Исламский фактор
«Россия и Саудовская Аравия являются серьезными конкурентами на мировом рынке нефти еще с 1970-х годов. Эта конкуренция будет нарастать с развитием альтернативных источников энергии и появлением новых источников сырья, прежде всего на таких рынках как Европа, Индийский субконтинент и Китай, – заявил газете ВЗГЛЯД председатель совета директоров консалтинговой группы Creon Energy Фарес Кильзие. - Но в какой-то момент саудиты стали более сговорчивыми. Первым сигналом стало строительство российской трубопроводной системы ВСТО в направлении Китая, а с появлением газопровода «Силы Сибири» их сговорчивость увеличилась».
По мнению эксперта, два этих проекта в перспективе означают для саудитов потерю крупного рынка, поскольку предполагают транспортировку очень большого объема нефти и газа, способного покрыть китайский спрос. Российское появление на индийском рынке углеводородов тоже сильно беспокоит Эр-Рияд, которому уже пришлось уступить американский рынок и часть европейского в пользу США. Поэтому саудиты и начали договариваться с Россией. Первые шаги в этом направлении были сделаны в ходе переговоров по цене на нефть,&В а продолжением стал интерес к совместным инвестпроектам – эдакая демонстрация готовности к партнерству и проявление дружбы от саудитов, находящихся сейчас далеко не в лучших условиях.
Список товаров, которые Россия поставляет в Саудовскую Аравию в значительных объемах, пока не слишком велик. Помимо зерновых, это металлы и изделия из них (в объеме порядка 81 млн долларов за прошлый год), продукция химической промышленности (порядка 52 млн долларов), деревообрабатывающей и полиграфической отраслей (более 38 млн долларов), натуральные жиры и масла (около 30 млн долларов). Почти свободна ниша экспорта мяса, хотя с рядом других государств Персидского залива крупные российские агрохолдинги активно заключали соглашения&В на протяжении всего года. Что же касается импорта из Саудовской Аравии, его объем в принципе незначителен (порядка 160 млн долларов за 2015 год), при этом основная его часть (124 млн долларов) приходится на пластмассы и пластмассовые изделия.
Если говорить о возможных точках входа саудовских инвестиций в Россию, то Чечня и Ингушетия выглядят для этого вполне подходящими территориями. Понятно, что значительную роль при этом играет фактор ислама. К тому же Рамзан Кадыров стал частым гостем в Королевстве задолго до того, как в российско-саудовских отношениях наступило потепление на высшем уровне. В июле прошлого года чеченской делегации во главе с Кадыровым даже была оказана редкая почесть: лично король Салман открыл для нее двери священной Каабы.
В то же время в духовных кругах Саудовской Аравии отношение к Кадырову далеко не однозначное, учитывая его неоднократные инвективы в адрес ваххабизма – государственной идеологии Королевства. По сообщению информагентства Al Jazeera,&В в сентябре этого года профессор Университета короля Сауда в Эр-Рияде, саудовский богослов Мухаммед бен Абдельрахман аль Арифи вообще объявил Рамзана Кадырова «неверным». Такова была реакция на фетву, принятую на состоявшейся в Грозном исламской конференции «Кто они – последователи сунны?», в которой истинными мусульманами были признаны только последователи суфийского тариката, а сторонники салафизма (ваххабизма) названы опасными сектантами. Грозненская фетва вызвала бурную дискуссию в исламском сообществе, однако, как мы видим, ее появление не помешало визиту в Королевство чеченской делегации.
Однако не стоит рассчитывать, что обещанные саудовские инвестиции доберутся до России, а тем более до Чечни уже в ближайшее время. Фарес Кильзие напоминает, что в свое время у саудитов уже были большие планы по сотрудничеству с Татарстаном, но в итоге не было реализовано ни одного крупного совместного проекта. «На инвестиции в размере 50-100 миллионов долларов или евро сейчас вполне можно рассчитывать, но для саудитов такие суммы – это «чек на чай», - продолжает Кильзие. - А если речь идет о действительно крупных инвестициях свыше миллиарда долларов, то любой финансовый институт сразу же начинает требовать федеральные государственные гарантии – при их отсутствии в соглашениях реальные перспективы проектов можно даже не рассматривать. К тому же многие заявления об инвестициях сопровождаются политическими требованиями, предложениями договориться по тем или иным вопросам. При этом нужно учитывать, что саудиты – более жесткие переговорщики, чем бизнесмены других арабских стран. Их стилистика переговоров напоминает англосаксонскую, поскольку вся саудовская элита получала образование в Англии или США».
Тем не менее, именно сейчас и Саудовская Аравия, и другие нефтедобывающие страны Персидского залива ставят вопрос о привлечении внешних инвестиций, чего раньше никогда не было – это к ним обычно приезжали за финансированием проектов. «Это очень серьезный признак того, что эти страны находятся в непростом положении в связи с текущими ценами на нефть, - констатирует Кильзие. - Секвестируются инвестиционные программы, сокращаются государственные расходы, многие проекты откладываются на неопределенное время. Поэтому саудиты сейчас заинтересованы в любых внешних инвестициях – и наших, и не наших».