Весеннее обострение ситуации на Корейском полуострове стало уже едва ли не ежегодным ритуалом. Однако в этот раз кризис становится важной проверкой для администрации Трампа – продолжит ли она традиционную американскую политику разыгрывания «корейской карты» для давления на Китай? Для России происходящее на восточных границах приобретает все большее значение. Ежегодные военные учения США и Южной Кореи, очередные испытания северокорейских ракет – события в феврале – марте развивались так, как они развиваются все последние годы. Но теперь это уже не обычный «северокорейский кризис» – США срочно перебросили в Южную Корею новейшие системы противоракетной обороны.
Хотя об их установке речь шла с прошлого года, ускоренная переброска явно рассчитана на демонстрацию серьезности намерений. Причем не только Пхеньяну, но и Пекину – вот, мы делаем то, что обещаем нашим союзникам. Вашингтон как бы намекает Пекину – «подумайте о том, что это же может повториться и в Южно-Китайском море, которое мы обещали не отдавать вам». Пекин крайне недоволен размещением американской системы ПРО в Южной Корее, рассматривая ее как вызов собственной безопасности.
Но корейский кризис и давление США на Китай имеют прямое отношение и к национальной безопасности России: КНДР – наш сосед, а Китай – важнейший стратегический партнер. Наш МИД уже заявил, что действия США ведут к обострению ситуации, и Россия «будет учитывать» размещение американской ПРО в своем военном планировании.
Учитывая, что именно в Корее проходила самая серьезная война после Второй мировой, остается актуальным «простой» вопрос: реальна ли сейчас угроза войны на Дальнем Востоке?
США всячески провоцируют Северную Корею – страну, живущую в режиме почти полной изоляции от остального мира. Провоцируют не только военными учениями, в которых участвуют размещенные в Южной Корее американские войска, но и санкциями. Страну наказывают за ее ракетную и ядерную программу – да, корейцы создали атомную бомбу и баллистические ракеты, способные ударить уже как минимум по американским базам на Окинаве.
В ответ на ядерную программу против КНДР были введены санкции, в том числе и по линии ООН, и в прошлом году они были заметно усилены, под запрет попала немалая часть северокорейского экспорта. Новые санкции были приняты с согласия Китая и России – которым, конечно, не нравится появление атомной державы у собственных границ.
Но давить на северокорейцев бесполезно. Они убеждены, что именно наличие ядерного оружия является главной защитой от американского вторжения. И никто в мире не сможет убедить их в обратном. В начале 50-х, когда северокорейская армия уже почти разгромила южнокорейскую, вмешались США. Американцы разбомбили на Севере все что смогли, и спасло КНДР только вмешательство китайской армии и советских военспецов.
Для КНДР США – естественный враг, оккупирующий юг полуострова. А сами американцы не сделали ничего, чтобы убедить Пхеньян в отсутствии у них агрессивных планов. Кроме того, для США Корея давно уже стала удобным плацдармом у границ Китая и России – и у новой администрации есть на этот счет свои планы.
Дональд Трамп, как и большинство американских геополитиков, почему-то уверен, что Китай может заставить КНДР отказаться от ядерной программы. Хотя в реальности ни Пекин, ни Москва не имеют серьезного влияния на Пхеньян. КНДР относится к числу тех немногих стран, которые обладают реальным суверенитетом – наряду, например, с Ираном. И одной из самых сильных в мире армий – не говоря уже о ядерном оружии.
Заставить северокорейцев сделать то, что они не хотят, невозможно – даже если устроить полную блокаду КНДР. Но на это не пойдут ни Москва, ни Пекин – во имя чего обрекать и так бедно живущее население Северной Кореи на лишения и страдания? КНДР никому в реальности не угрожает – все воинственные заявления в адрес США являются лишь ответной защитной реакцией людей, живущих в осажденной крепости. Нападать на Южную Корею, в которой расположены американские войска, Пхеньян, конечно же, тоже никогда не будет. Даже если считать правителей КНДР агрессивными маньяками, невозможно думать про них как про самоубийц. Тем не менее США ведут себя так, как будто реально верят в агрессивные планы КНДР. В чем же дело?
Лишь отчасти – в искаженных представлениях американцев о реальности. Хотя это и играет важную роль, ведь в 50–60-е годы многие в американском руководстве действительно искренне считали, что СССР хотел захватить Западную Европу, а сейчас в том же Конгрессе есть немало тех, кто верит в «планы Путина по нападению на Прибалтику». Но куда важнее то, что США выгодно использовать корейскую проблему для давления на Китай.
Грубо говоря, для Китая Корея то же самое, что и Закавказье для России – происходящее в Грузии или Азербайджане имеет прямое отношение к национальной безопасности нашей страны. А американские войска в Южной Корее – это постоянный вызов и напоминание о войне между США и Китаем, которая шла в 1950–1953 годах. Терпеть их там можно – но вот наблюдать за установкой новейшей американской системы ПРО, конечно же, неприятно.
Тем более что в Пекине понимают, что под предлогом «корейской угрозы» США могут постепенно выстроить в Южной Корее мощнейшую систему ПРО – которая, естественно, будет нацелена именно на сдерживание китайских ракет. То есть США проводят по отношению к Китаю ту же самую манипуляцию, что и по отношению к России в Европе – когда под предлогом противодействия иранским ракетам (даже не существовавшим) начала внедряться новая система ПРО. То есть американцы будут предлагать Пекину остановить корейскую ядерную программу, заранее понимая, что КНР не имеет для этого ни возможностей, ни желания – и наращивать свой противоракетный щит на Корейском полуострове.
Что Китай может противопоставить этим планам? Как максимум, в случае серьезного обострения отношений с США – признать КНДР ядерной державой и выйти из режима антикорейских санкций. Впрочем, если до этого дойдет дело, то подобный демарш будет, конечно, совместным шагом России и Китая – потому что наши интересы на корейском направлении в основном совпадают.
Ни Москве, ни Пекину не нужны постоянные санкции против КНДР. Их применение возможно только как элемент принуждения Пхеньяна к возобновлению шестисторонних переговоров по ракетно-ядерной проблеме. Но для ее решения нужна добрая воля обеих сторон – и КНДР, и США. Только через взаимное обязательство по ненападению, которое примут две эти страны, возможно прийти к относительной стабилизации ситуации на полуострове.
Известно, что администрация Трампа сейчас рассматривает различные варианты политики в отношении КНДР – от признания ее ядерной державой до военных действий. Понятно, что война в Корее сейчас в принципе недопустима – не только потому, что она станет ядерной, но и просто в силу огромного военного потенциала противников – и поэтому невозможна. Признать ядерный статус КНДР и официально ввести ее в клуб ядерных держав, даже если бы в США вдруг решились на такой шаг – хотя стратегически и правильный путь, но очень долгий и сложный, неизбежно ставящий в центр мировой повестки проблему легализации и другой неофициальной ядерной державы, Израиля.
Таким образом, у США остается два направления действий – продолжать дразнить Пхеньян и разыгрывать «корейскую карту» против Китая или же попытаться действительно договориться с КНДР.
В формате шестисторонних переговоров (Китай, США, Россия, Япония и две Кореи) вполне можно было бы выйти на гарантии взаимного ненападения США и КНДР, договориться об уменьшении интенсивности военных маневров и прочих мерах по снижению напряженности. Для этого требуется лишь одно – отказ от желания давить на Китай любой ценой. Если Трамп действительно хочет выстроить более выгодные для США торгово-экономические отношения с Китаем, ему все равно придется снижать давление на Поднебесную у ее границ.
Если же его убедят в необходимости продолжать прежний курс – нагнетания страстей в Южно-Китайском море и вокруг Кореи – то это приведет лишь к ускорению движения в сторону открытого американо-китайского конфликта. Естественно, что и поладить с Путиным в этих обстоятельствах Трампу будет не просто гораздо сложнее, а невозможно. Россия неуклонно разворачивается на Восток и становится тихоокеанской державой, для которой все происходящее на Корейском полуострове будет иметь все большее и большее значение.
