Воодушевленно поддержав падение СССР, народ остался верен коммунистическому способу жизни, когда отдельно взятый человек не способен возвыситься над остальными. Вместо этого он проживает свою жизнь, усердно трудясь крошечным колесиком в огромном механизме, тверда зная, что за него уже подумали и все сделали.

Ему не о чем беспокоиться, не нужно резких движений и неожиданных решений, следует только честно выполнять отведенный кусочек работы.

Владимир Путин сумел вернуть в Россию стабильность брежневского застоя. Единственная разница заключается в том, что лидер нации тоже пытается играть в демократию и позиционирует себя на раутах в Европе и США, как настоящий светский лев. Действительно, политические репрессии в современной России – явление не столь массовое, как это было раньше.

Разорванная между несколькими финансово-политическими группами Украина продолжает гордиться добытой на Майдане демократией. При этом, нивелируя незначительный рост зарплат, продолжает прогрессировать инфляция, следовательно – народ живет все хуже и хуже. В 2004-м году мы не завоевали свободу, а помогли прорваться к кормушке новым игрокам. Теперь ублюдков, наращивающих свои капиталы (в последнее время им стало тесно на внутреннем рынке, и теперь они рвутся в Европу), стало больше. Стабильный рост цен на все – от хлеба до недвижимости – не более чем следствие их паразитического существования и нашей неспособности действовать.

Во время оранжевой революции не было пролито ни капли крови. Неужели вы думаете, этих циников можно напугать цветами и ленточками?

Наши шахтеры плачут, когда власть заявляет о намерениях затопить братские могилы, в которых гибнут сотни людей. Шахтеры говорят: «Мы зарабатываем пятьсот долларов в месяц, если вы закроете шахты, наши семьям не на что будет жить».

Ни в России, ни в Украине никогда не было серьезных революций, в которых движущей силой выступал бы народ. Наши массы всегда славились своей терпимостью, и если брали оружие в руки, то делали это не организованно, даря не революцию, а вспышку незначительного насилия. Случалось подобное лишь в крайних случаях, от полнейшей безысходности.

Две последних серьезных революции, после которых пали царская Россия и Союз, были инициированы и проведены политиками. Майдан обошелся без насилия не потому, что организаторы боялись последствий, просто они знали, что переступить черту побоится сам народ.