Рим, Январь 10 (Новый Регион, Анфиса Шахова) – В 1958 году
итальянский писатель Альберто Моравиа, творчество которого получило известность
во всем мире, был как никогда близок к получению Нобелевской премии по
литературе. Он вошел в тройку лидеров вместе с датской писательницей Карен
Бликсен и советским писателем Борисом Пастернаком.

И эта последняя кандидатура получила неожиданную горячую
поддержку со стороны постоянного секретаря Академии Андерса Эстерлинга, что
вызвало удивление у его коллег. Дело в том, что этот автор уже номинировался в
1946 году за свой роман, запрещенный на родине, «Доктор Живаго», и тогда было
учтено мнение эксперта-слависта Антона Калгрена, заявившего, что произведения
Пастернака понятны далеко не всем.

Имя советского писателя с тех пор вызывало все меньше
интереса среди членов Академии, но вот неожиданно в 1957 году Харри Мартинсон
представил его как самого выдающегося советского писателя столетия. Что же
произошло? На Западе узнали, что роман «Доктор Живаго» запрещен в СССР и что
рукопись была похищена с целью опубликования в Италии. Имя Пастернака вновь
стало популярным.

Возвращаясь к кандидатам на премию 1958 года, итальянская
газета La Stampa (перевод Инопресса.ру), опираясь на ставшие доступными
архивные материалы Академии, утверждает, что стрелка весов склонялась в пользу
Альберто Моравиа, произведения которого хорошо знали в Швеции.

«Доктор Живаго» еще не был опубликован в Швеции, но Андерс
Эстерлинг, прочитавший роман на итальянском языке, заявил: «Изучив
произведение, я убежден, что он является одним из самых выдающихся современных
писателей благодаря динамике изложения и творческой утонченности».

В конечном итоге шведская Академия, в которой действовало
изощренное лобби ЦРУ, стремившееся дать пощечину Советскому Союзу, сделала
выбор в пользу Пастернака, возвеличила писателя-диссидента, не подозревая, к
каким дипломатическим проблемам это приведет. Советский режим не препятствовал
поездке Пастернака в Стокгольм и получению премии, но писателю четко дали
понять, что «в этом случае ему придется оставаться там, в капиталистическом раю».

Такой поворот событий был немыслим для писателя, так тесно
связанного с родиной и ее ценностями. Через два года, на смертном одре он
признался, что с радостью бы принял Нобелевскую премию. Он был реабилитирован в
1961 году, а вот «Доктор Живаго» впервые опубликовали на родине лишь в 1988
году.

Кандидатура Альберто Моравиа уже не могла номинироваться на
получение Нобелевской премии, и шведская Академия, понимая, что нанесла обиду
Италии, на следующий год присудила премию писателю Сальваторе Квазимодо,
заключает газета.